— Коли так, — заявил Татищев, — прошу писать, что это не я в расспросе о новгородских делах шведов агнцами божьими представил, а митрополит Исидор и боярин князь Одоевский. Не то меня же потом лжесвидетелем сочтут. В век не отчистишься.
— Степан у нас на правду черт! — с улыбкой глянул на него Минин. — Как скажет, будто припечатает. Мне и добавить нечего. Пишите, как он говорит! Лишь бы не во вред делу.
Прямота Татищева по нраву Кириле пришлась. Неважно, что он лет на пятнадцать старше и видом не орел, зато в рот начальству не заглядывает. И судьбы у них местами схожи. Кириле вот тоже в новгородские земли переговорщиком ездить доводилось — Иван Заруцкий его туда вместе с дьяками Прокопия Ляпунова и князя Трубецкого в январе 7119 года [39] посылал. Через посредников из новгородской знати они должны были договориться с тем же Делагарди об отправке в помощь первому ополчению шведского подкрепления. Вернувшись в подмосковные таборы, Кирила не стал черное за белое выдавать, а сказал, что думал:
— Шведы ничем не лучше поляков. Прежде всего они денег и городов требуют, а от своих обязательств горазды уклоняться. Про то многие верные люди нам сказывали, да и мы сами это поняли. С ними лучше не связываться. Попадем в капкан, как царь Василий Шуйский.
— Нам лучше знать, попадем или не попадем! — осек его тогда петушистый из себя, но не очень умный князь Дмитрий Трубецкой.
— За всех не говори! — вступился за Кирилу соперник Трубецкого по троевластью Иван Заруцкий.
Но Прокопий Ляпунов не дал искре разгореться:
— Ступай, правдолюб, — велел он Кириле. — Ты свое дело сделал. Предоставь нам решать, связываться с Делагарди или нет…
И вот теперь тот давний разговор у Кирилы в памяти всплыл.
«Неужели Минин, а стало быть, и Пожарский хоть какую-то надежду на совместные со шведами действия против ляхов питают? — подумал он. — Да нет, быть такого не может! Из слов Минина за утренним столом другое следует: не утряся отношения с Великим Новгородом, опасно двигаться дальше. Но как его указание про добротолюбие шведов в тоболескую грамоту вставить? С тем, что я уже написал, оно не вяжется. Очень уж невнятно получится. Я ведь в начале терпеливое изложение обещал, а не куцее. Придется все же и про шведский капкан упомянуть, про то, к чему Выборгский договор о военной помощи Русию привел…».
Договор этот Василий Шуйский со шведским королем Карлом IX в феврале 7117 года [40] заключил. По нему в войско царского племянника Михаила Скопина-Шуйского пять тысяч конных и пеших наемников под Великим Новгородом влились. В их числе были не только шведы, но и немцы, и франки, и англы, и шотландцы, и датчане, и еще бог весть какие народы. Перед тем, как выступить против Тушинского вора, его польских сторонников и бунтовской черни, наемники поклялись воевать лишь с прямыми недругами царя, а верные ему города и погосты