Последовал отказ — в вежливой, но категорической форме. Барон Липгардт закрыл Загряжскому доступ в свой дом, а дочери запретил даже думать об отверженном претенденте. Но Ульрика была из тех пламенных натур, которые если любят, то до конца. Когда полк собирался выступить обратно в Петербург, молодая баронесса не смогла решиться на вечную разлуку с любимым и сдалась на милость победителю. Баронесса бежала из своего дома, от отца. Подкупленный священник обвенчал ее в скромном православном храме с чужим мужем.
Навсегда покинув Дерпт после рокового шага, новобрачная отправила отцу письмо, в котором, умоляя его о прощении, описывала всю силу своей любви и горечь терзаний, ей причиненных его, отца, непреклонным решением. Барон даже не ответил на эту мольбу, а через приближенного уведомил дочь, что баронесса Липгардт умерла для него и всей его родни и потому дальнейшие известия от опозоренной авантюристки его не интересуют.
Барон Липгардт свое слово сдержал: отношения были прерваны раз и навсегда. Характерно в этом смысле письмо Натальи Николаевны своему второму мужу П. П. Ланскому от 29 июня 1849 года: «…Β своем письме ты говоришь о некоем Любхарде и не подозревая, что это мой дядя. Его отец должен был быть братом моей бабки — баронессы Поссе, урожденной Любхард. Если встретишь где-нибудь по дороге фамилию Левис, напиши мне об этом, потому что это отпрыски сестры моей матери. В общем, ты и шагу не можешь сделать в Лифляндии, не встретив моих благородных родичей, которые не хотят нас признавать из-за бесчестья, какое им принесла моя бедная бабушка. Я все же хотела бы знать, жива ли тетушка Жаннет Левис, я знаю, что у нее была большая семья. Может быть, случай представит тебе возможность с ними познакомиться».
«Тетушка Жаннет Левис» — это та самая дочь баронессы Ульрики Поссе от первого брака, которую она навсегда оставила, уехав из дома, на попечение своих лифляндских родственников.
Молодая баронесса поняла: к прошлому возврата нет — и еще сильнее привязалась к своему легкомысленному супругу, который теперь должен был заменить ей все. Но достоверно известно, что из многочисленных романов Ивана Загряжского самым скоротечным было увлечение так нагло обманутой им Ульрикой Поссе. По прибытии в Петербург он понял, что не может ввести в круг своих знакомых вторую жену при живой первой: богатые Строгановы не простили бы ему столь низкого поступка. Выдать обманутую жертву за любовницу он тоже не мог, опасаясь мести возмущенной немецкой знатной родни Ульрики.
Загряжский поступил так, что мудрее в подобной ситуации не придумаешь. Очевидно, хорошо изучив добрую натуру своей законной жены, он привез к ней в Ярополец беременную баронессу, которая только теперь поняла, что жизнь ее окончательно и бесповоротно разбита. Загряжский не собирался ничего объяснять, решив, что «бабье это дело, сами разберутся». Приказав перепрячь коней, даже не взглянув на хозяйство, допустив только приближенную дворню к руке, он простился с женой и укатил в обратный путь. Его расчет оказался верен: великодушное сердце законной супруги раскрылось для несчастной Ульрики; одного взгляда ей было достаточно, чтобы оценить чистоту души невольной соперницы и измерить глубину горя, сломившего ее молодую жизнь. Грех мужа обнаружился перед законной женой во всей своей неприглядности, и она решила загладить его по мере сил. Будучи почти вдвое старше обманутой женщины, она окружила ее поистине материнской лаской, и только благодаря ее постоянному уходу Ульрика смогла выдержать тяжелую болезнь, вызванную роковым ударом. Через несколько месяцев она родила дочь, названную Натальей.