— Сюда идет, — объявил Панин очевидный для всех факт. — Заметил нас.
Рюмин подошел к их столу и взмахнул рукой в знак приветствия.
— Присаживайся к нам, Михаил Дмитриевич, — пригласил его Щеголев. — Расскажи, как жизнь идет.
— Как жизнь, как жизнь, — недовольно проворчал Рюмин, занимая свободный стул. — Жизни никакой нет. Сколько ни старайся, а толку мало. Засели там, наверху, всякие.
— Да ладно вам, Михаил Дмитриевич, — дружелюбно прервал его Кирилл. — Выпейте с нами, отдохните после работы.
— Я-то выпью, Кирилл, — согласился Рюмин, принимая кружку. — Только вот приглашения от тебя я не ждал.
— Почему? — спросил Кирилл, пытаясь прикинуться дурачком.
— Ты знаешь, — Рюмин утвердительно кивнул, как будто подтверждая свои слова. — Это уже все знают. Жалобу на меня накатал. — Он махнул рукой. — Да ты не один. Другие тоже писали.
— Давай не будем вспоминать, что было, то было, и быльем поросло, — предложил Щеголев. — Поговорим о бабах.
— О бабах, — презрительно усмехнулся Рюмин. Он смешал предложенную водку с пивом и махом выпил эту смесь. — Все они там, наверху, путаются с бабами. Я все о них знаю. И Абакумов наш, и Берия, и все, у кого еще стоит, у всех у них рыльце в пушку на этот счет.
Кирилл переглянулся с Паниным, а потом со Щеголевым, который заметил их молчаливый обмен взглядами.
— Откуда вы это знаете? — поинтересовался Кирилл.
— Как будто ты этого не знаешь, — Рюмин кинул на него косой взгляд. — Жидовскими врачами занимаешься и не знаешь?
— При чем тут жидовские врачи? — спросил Щеголев.
— При том. Ты распутываешь дело и идешь в секретный архив Абакумова. А там. На всех дела есть, — Рюмин махнул рукой и снова приложился к водке с пивом.
Никто за столом не произнес ни звука. Все ждали, что еще скажет Рюмин.
— Нет у меня союзников, — снова заговорил Рюмин. — Но меня это не останавливает. Я буду бороться с жидами и их влиянием, сколько сил хватит. Посмотрите, сколько их осталось у нас. Броверман, Райхман, Свердлов. Да тот же Эйтингтон. Да что там говорить. Всех не перечесть. Конечно, при таком засилье жидов, какое может быть против них следствие?
Рюмин смолк, трагически поднял брови домиком и с тем же суровым выражением лица отпил из кружки. После этого он возобновил монолог.
— Мало их прочесали в 1946_м, все еще многие остались на местах. На самом верху их влияние чувствуется. Молотов, Андреев, Ворошилов под влиянием сионистских баб. Каганович. — ну, на этом пробу ставить негде. Ну, как тут толковое следствие проведешь? Потому этот Абакумов, их приспешник, и ставит палки в колеса. Но я найду поддержку, я уверен.