Заговор против террора - Алекс Маркман

Заговор против террора

«Заговор против террора» повествует о событиях, происходивших в 1947–1953 годах в верхнем эшелоне власти в СССР. В основном он развивается вокруг антиеврейских кампаний того времени, начиная с разгона института Варги, затем убийство Михоэлса, расправа с Еврейским Антифашистским Комитетом, дело сионистских врачей-убийц, и многого другого. Молодой офицер Кирилл прошел путь от участника Отечественной войны к СМЕШУ и оттуда к следственному отделу на Любянке и в Лефортово, где ему пришлось расстаться с наивным идеализмом комсомольской юности и заниматься делами, впоследствии ставшими позором для истории страны.

Читать Заговор против террора (Маркман) полностью

Бродят толпы людей, на людей не похожих,

Равнодушных, слепых,

Я заглядывал в черные лица прохожих:

Ни своих, ни чужих.

Владимир Высоцкий.

Часть 1. Годы 1947-1948-й

Глава 1

Обстановка в комнате накалялась, хоть и говорили все спокойно, не торопясь, вполголоса. Тот, в штатском, что сидел напротив, по другую сторону стола, перебирал бумаги, не поднимая от них глаз, задавал вопросы.

— Так, значит, Кирилл Евгеньевич… — бубнил он.

Второй, в форме полковника МТБ, в удобном кресле поодаль, не сводил с Кирилла глаз. Под его сверлящим взглядом Кирилл продолжал сохранять невозмутимый вид. Он считал себя человеком не слабым: не склонялся под свистом пуль, не вздрагивал от разрывов снарядов, так что ж, теперь в кабинете робеть перед этими двумя?

— Так точно, Кирилл Евгеньевич, — подтвердил Кирилл.

— Двадцать четвертого года рождения, — продолжал выуживать штатский данные из бумаг. — Стало быть, двадцать три уже стукнуло.

— Так точно, двадцать три. В феврале.

— Вижу, вижу, — бурчал себе под нос штатский, изучая очередную бумагу и по-прежнему не глядя на Кирилла. — Что ж, молод, но уже хорошо проявил себя.

Полковник продолжал молчать, но Кирилл, не оборачиваясь к нему, ощущал на себе его тяжелый взгляд.

— Как звать отца твоего? — спросил штатский и, наконец, поднял глаза. Кирилл сразу определил, что он знает ответ на свой вопрос.

— Евгений Борисович Селиванов.

— Селиванов, — повторил капитан, и несколько раз утвердительно кивнул, как будто хотел сказать: «Знаю, знаю, все о тебе знаю».

— Так точно. Отец говорил, что испокон веков в их деревне почти все мужики были Иваны. Так село и называлось: Село Иванов. Когда стали присваивать фамилии, всем дали одну — Селиванов, потому как все из села Иванов.

Штатский хохотнул, отвалился на спинку стула и не то спросил, не то сообщил: — Он ведь не родной тебе, отец твой.

— Так точно. Они меня взяли из детдома.

— Из детдома. Какая у тебя фамилия была в детдоме?

— Собянин.

— Как ты туда попал?

— Не знаю. Не помню. Кто тогда что записывал? Беспризорников было много в то время. — Он действительно слабо помнил отца и мать. Их образы выплывали в памяти смутно, как в густом тумане. Штатский помуслил палец и перевернул страницу в открытой папке.

— Чем ты занимался в СМЕРШе? — вдруг спросил полковник.

— Мы разыскивали тех, кто сотрудничал с немцами на оккупированных территориях. Также, обезвреживали банды националистов и врагов Советской власти, орудовавших на территории Белоруссии, Украины и Прибалтики.

— Где ранение получил? — сочувственно спросил полковник, и вдруг, не естественно широко раскрыв свои маленькие глаза, обнажив почти всю поверхность белков,