— Понимаю, — произнес Берия вслух, однако не объяснил, что именно он понимает. А понимал он Вознесенского слишком хорошо. Нет времени на нелепые интриги большой политики. По-твоему, намерение вождя расправиться с врагами народа, в данном случае с евреями, непродуктивное занятие. Мы не хуже тебя понимаем, что происходит. Ты большая рыба, но без зубов, и плаваешь среди акул.
Вознесенский был единственный из членов Политбюро, кто не принимал участия в репрессиях и не подписывал смертные приговоры. Чистоплюй. Он думает, что его минуют расправы, если он будет заниматься только своим делом и добьется хороших результатов. Пора бы ему понять, что такой путь ведет в могилу. Вождь терпеть не может выдающихся людей и их выдающиеся результаты.
Невольно кольнула мысль о ядерном проекте. Его следовало закончить в этом году, но теперь отложили до следующего. Сталин во время ужина на своей даче, незадолго до отъезда в Сочи, высказал свое недовольство отсрочкой, однако это не отразилось на положении и влиянии Берии в расстановке сил.
Если бы Сталина хватила кондрашка, а дело идет к этому, два инсульта — не шутка, — Вознесенский был бы первым кандидатом на пост главы правительства. Хамоват, но справедлив, деловой, а главное — не стал бы затевать интриг и убивать людей из-за страха потерять власть. При нем можно быть вторым человеком с реальной властью — вершить судьбы народов. Об этом мечтал Берия. Ни один из остальных членов Политбюро не способен быть лидером, который мог бы при содействии его, Берии, вывести страну в ранг экономически мощной державы. Вознесенский и я — из другого теста. Жаль, что жизнь его скоро закончится. Ставить нужно на Маленкова. Его бабий вид обманчив. При расправах по жестокости и хладнокровию ему нет равных.
Один за другим входили остальные приглашенные члены Политбюро: Молотов, Микоян, Ворошилов, Булганин и Хрущев. Они рассаживались, обменивались формальными приветствиями и смолкали, когда переводили взгляд на Вознесенского. Первым заговорил Маленков.
— Я собрал вас, следуя указанию товарища Сталина, — торжественно заявил он и осмотрел собравшихся. Берия заметил, что Булганин и Хрущев метнули взгляды на
Вознесенского, стремясь уловить его реакцию. Значит ли это, что эпицентр власти передвинулся к группе Маленков-Берия? Молотов, Ворошилов и Микоян не смотрели по сторонам. Многолетний опыт позволял им предугадывать маневры вождя на много шагов вперед.
— Темой нашего обсуждения является подозрительная активность Еврейского Антифашистского Комитета, продолжал Маленков. — К нам поступает информация из МТБ о деятельности этого комитета, и настало время для принятия серьезных мер.