- ... Арлекин, я готова, - сообщила Асклепия, дымя за четверых.
- Подойди к кабинке для переодевания, - сказал режиссер. - Да, да, к той, которую колотит ассистент Тряпушкин.
Не сложно догадаться, что Дарья в последний момент все-таки впустила оператора и, тем самым, спасла его от бутылки разъяренного Тряпушкина.
Асклепия подкралась к юному ассистенту, который тщетно пытался взломать восьмимиллиметровую сталь кабинки для переодевания, и закрыла его глаза ладонями.- Арлекин? - попытался угадать Тряпушкин.
- Нет.
- Асклепия?
- Да! - подтвердила администраторша, открыв глаза молодого человека.
... В космическом корабле, сделанном прочно и основательно, нижний отсек, символизирующий как бы женское начало и землю-прародительницу, занимала художник-постановщик Дарья, а все небесное, мужское пространство сверху - оператор-постановщик Лобанов.
- Теперь ты, наконец, понял, зачем были нужны космические корабли? - спросила Дарья.
- Да, - согласился сосед с верхнего отсека.
- Куда бы ты, интересно, делся, если б стены были из картона или дешевой фанеры, как хотела вся группа?
- Ты как бы спасла мне жизнь, благодарю, - признал Лобанов.
- На дереве-то так не упрячешься, - подразнила Дарья.
- Ну, Дарья, дубок тоже имеет свои достоинства. Хотя, несомненно, основная нагрузка легла на кабинки. Здесь ты превзошла, Дарья.
- Честно говоря, я зря сердилась на тебя за это дерево, - положив руку на сердце, призналась художница. - Оно... такое, понимаешь, беззащитное, нелепое... Есть как бы вещи, которые начинаешь ценить не сразу. Сначала они производят отвращение, потом ты, вроде бы, находишь, что в этом как бы что-то есть, а потом, Лобанов, потом... Если хочешь знать, я преклоняюсь перед твоим дубом!! – внезапно прорвало Дарью.
- Ну, уж! – смутился оператор. - Я тоже, ведь, не сразу понял, сколько очарования, как бы пользы и смысла в обычных на первый взгляд интимных кабинках. Это же как бы не просто снять трусы, лифчик, одеть купальник, плавки, нет... Я вдруг понял как бы больше. Некоторые ощущения... Странные, непонятные мне раньше ощущения... Как бы и совсем бредовые, но и как бы иные совсем миры.
- ... Арлекин, что нам делать? - спросила Асклепия за себя и Тряпушкина.
- Раздевай Тряпушкина! - ответил он. - Будете плебеями.
Когда ассистент был раздет, режиссер дал последнюю команду, и голые как невоспитанные, чуждые цивилизации, плохо образованные вандалы, Асклепия с Тряпушкиным приступили к осаде культурно-элитарных ценностей, представленных в картине космической раздевалкой художника-постановщика.