- Нельзя обманывать ожидания, - слабым голосом сказал Цыппинг. - Это действует на нервы.
- А мы приглядим за вашим ап... - начал Шпигль и вдруг попятился, держась за живот и тяжело, с хрипом, дыша.
'- Не обращайте внимания, это он от расстройства, - сказал Цыппинг, потирая локоть, - Травки собирали, госпожа Огг?
- Угу, - промычала маманя, торопливо углубляясь в завесу листвы.
- Так я пока затушу огонь, ладно? - крикнул Цыппинг.
Когда запыхавшаяся маманя Огг показалась на тропинке, бабаня сидела перед своей избушкой и копалась в мешке со старой одеждой. Вокруг были разбросаны одеяния не первой свежести.
В довершение бабаня напевала себе под нос. Маманя Огг забеспокоилась. Та бабаня Громс-Хмурри, которую она хорошо знала, не одобряла музыку.
При виде мамани бабаня улыбнулась - по крайней мере уголок ее губ пополз вверх. Тут уж маманя встревожилась не
на шутку. Обычно бабаня улыбалась, только если какого-нибудь мерзавца настигала заслуженная кара.
- Ах, Гита, как я рада тебя видеть!
- Эсме, ты часом не приболела?
- Никогда не чувствовала себя лучше, дорогая. - Пение продолжалось.
- Э... тряпки разбираешь? - догадалась маманя. - Собралась наконец сшить одеяло?
Бабаня Громс-Хмурри твердо верила, что в один прекрасный день сошьет лоскутное одеяло. Однако эта работа требует терпения, а потому за пятнадцать лет бабане удалось сметать всего три лоскута. Но она упрямо копила старую одежду. Так делают многие ведьмы. Это их общая слабость. У старых вещей, как и у старых домов, есть душа. И если одежка не ползет под руками, ведьма не в силах с ней расстаться.
- Оно где-то здесь, - бормотала бабаня. - Ага, вот... Она гордо взмахнула платьем. Когда-то оно было розовым.
- Так и знала, что оно тут! Можно сказать, ненадеванное. И мне почти впору.
- Ты хочешь его носить? - охнула маманя. Пронзительный взгляд синих бабаниных глаз обратился на нее. Маманя с огромным облегчением услышала бы в ответ что-нибудь вроде "Нет, с маслом съем, дура старая". Вместо этого ее подруга смягчилась и с легкой тревогой спросила:
- Думаешь, мне не пойдет?
Воротничок был отделан кружевом. Маманя сглотнула.
- Ты обычно носишь черное, - напомнила она. - Даже капельку чаще, чем обычно. Можно сказать, всегда.
- И это - душераздирающее зрелище, - рассудительно ответила бабаня. Не пора ли принарядиться?
- Да ведь оно такое... розовое.
Бабаня отложила платье в сторону. К ужасу мамани, она взяла ее за руку и серьезно сказала:
- Знаешь, с этими Испытаниями я, пожалуй, повела себя как самый настоящий пес на сене. Гита...