Наконец из переулка напротив показался Шильников в сопровождении Павла и лейтенанта Краснова. Шагах в десяти за ними коновод вел в поводу коней.
— Большое спасибо, товарищ лейтенант, — произнес Шильников, когда они приблизились к воротам. — Можете возвращаться.
Павел приветливо попрощался с лейтенантом и, с улыбкой глядя, как тот, кончиком сапога поймав стремя, легко вскочил в седло, вполголоса произнес:
— Ловок, наблюдателен, находчив. Наш полковник так бы в него и вцепился.
— Да-да, — рассеянно отозвался Шильников, распахивая калитку. — Пойдем, мы и так задержались, изучая следы на дамбе.
— Ох и сухарь же ты, Алексей Михайлович, — вздохнул Павел.
Шильников не ответил. Он подошел к похрапывавшему на скамье сержанту и тронул его за плечо. Однако разбудить толстяка было не так-то просто. Завозившись на скамейке, сержант поправил сползшую на лицо ушанку и повернулся спиной к надоедливым посетителям.
Рассерженный майор нагнулся снова и встряхнул его, на сей раз без особой деликатности. Только тогда сержант открыл глаза, нахмурился, но, разглядев перед собой начальство, все же поднялся и неторопливым жестом расправил складки на шинели. На красном лице его, несмотря на прохладную погоду, блестели бусинки пота.
— Полковник отдыхает, — ворчливо сообщил он. — Под утро только с совещания прибыл, а тут еще и гости пожаловали…
— Доложите о майоре Шильникове из штаба армии, — приказал Павел.
Надо отдать должное строптивому сержанту: упоминание о высоком штабе не произвело на него особого впечатления. Он переступил с ноги на ногу, вытер рукою пот со лба и поинтересовался, не желает ли товарищ майор побеседовать с неким капитаном Щукиным.
— Два шага отсюда, — добавил он. — Провожу, если надо.
— Прекратите разговоры, — строго сказал Шильников. — Доложите немедленно.
— Есть, доложить немедленно, — не без вызова повторил упрямый толстяк и скрылся в доме.
— Знаешь, как наш старый приятель Дитрих аттестовал полковника Панченко в одном из своих донесений Шернеру? — кивнул в сторону коттеджа Шильников. — «Гостеприимство, доверчивость, благодушие».
— Во всяком случае, последним качеством полковник, как видно, обладает в избытке, — усмехнулся Павел. — И подчиненные его неплохо изучили характер своего начальства. Этот сержант…
Павел не договорил. Дверь распахнулась, и на пороге появился сержант, смертельно бледный, перепуганный.
— Товарищ майор, — пробормотал он и запнулся. — Там… С Ильей Григорьевичем…
Не дав сержанту договорить, капитан Цапля решительно отодвинул его с дороги и устремился в дом. Все бросились следом.