Секретарь кивнул и спустя несколько секунд в дверь вошел незнакомый человек. Нет и Сталин, и Ворошилов узнали и фигуру, и лицо Михаила Николаевича. Но вот выражение лица, осанка и походка изменились. Такое чувство, что кто-то подослал сюда двойника.
– Добрый день, товарищ Тухачевский, – произнес Сталин, заинтересованно смотря на вошедшего человека. – Вы хорошо себя чувствуете?
– Хорошо, товарищ Сталин. – Иосиф Виссарионович испытующе смотрел прямо в глаза вошедшему маршалу, но тот их не отводил.
– Вы просили о нашей совместной встрече с товарищем Ворошиловым. Что вы хотели нам сказать?
– Товарищ Сталин, – Тухачевский смотрел ему не мигающим взглядом прямо в глаза, – я прошу меня расстрелять.
На несколько секунд в комнате повисла гробовая тишина. Казалось, что даже часы замерли, боясь издать звук. Но всех выручил Клим, уронив на стол ручку, которую до того он вертел в руке.
– У вас очень интересный юмор, товарищ Тухачевский. – Слегка улыбнувшись в усы, произнес Иосиф Виссарионович.
– Разрешите? – Произнес Михаил Николаевич, кивая на папку. – В этой папке мой рапорт, в котором я изложил ситуацию в подробностях и деталях. Все что знал, а также собственные соображения. – Сталин и Ворошилов молча посмотрели на картонную папку, которую Тухачевский положил на стол перед Иосифом Виссарионовичем. – Я не оправдал доверие партии и серьезно подвел товарищей, потому и прошу меня расстрелять.
– Не спешите, товарищ Тухачевский. – Произнес Сталин. – Присаживайтесь, – указал он маршалу на стул и, развязав завязки, начал бегло просматривать рукопись Михаила Николаевича.
По мере чтения лицо Сталина серело, но он никак не комментировал прочитанное до тех пор, пока не положил на стол последний листок.
– Кто писал этот текст? Я знаком с вашим почерком и это не он.
– После недавней болезни у меня изменился почерк. Я вообще очень сильно изменился. Не могу объяснить почему. Врачи мне самому ничего не толком не сказали.
Сталин внимательно посмотрел на Тухачевского своими желтыми глазами и, спустя минуту спросил.
– Почему?
– Почему я ввязался в это дело? – Совершенно невозмутимо переспросил Михаил Николаевич.
– Это и без объяснений ясно. – Усмехнулся в усы Сталин. – Почему вы пришли ко мне?
– А к кому мне еще идти? Вы единственный человек, который в состоянии пресечь реализацию всей запланированной мерзости. Вы единственный человек в Советском Союзе среди не вплетенных в этих игру, который обладает достаточным влиянием, чтобы спутать все карты противника.
– Товарищ Тухачевский, – Михаил Николаевич вздрогнул, совершенно не ожидая такого обращения, после того, что он написал в признании. – А что вас заставило отказаться от своих намерений?