Когда сестра рассказала мне об этом, я подумала, что она поступила очень умно, избавив младшего ребенка от зависти и переживаний. Теперь же я нахожусь под сильным влиянием французской этики, и поступок сестры кажется мне просто жалким. Будь я на ее месте, я никогда бы так не поступила.
Как-то раз я гуляла в парке с нашим восхитительным (и всегда удивительно хорошо пахнущим!) французским другом Полем и увидела воплощение этого принципа в действии. Поль побежал с Дафной наперегонки и обогнал ее. Совершенно естественно: Полю тридцать восемь лет, а Дафне пять.
Дафна не привыкла к поражениям. Она тут же надулась. Поль никак не мог понять, в чем дело. В конце концов он спросил: «Ты же не хотела, чтобы я тебе поддавался, правда?»
Не хотела? Я всегда давала ей себя обогнать. Я часто делала все, что угодно, лишь бы мои дети не ощущали ничего, кроме радости.
Эта прогулка заставила меня задуматься над очень важным вопросом: а так ли дурна ложь, если она произносится во благо? Я задавала этот вопрос американцам и французам, чтобы понять, чем они отличаются друг от друга. Уверена, что вы уже знаете результат. Но на всякий случай я все же расскажу о том, что узнала.
● магазин игрушек закрыт;
● вечером мы должны идти на работу. Мы обязаны, хотя, конечно же, предпочли бы остаться дома с тобой;
● в стране кончилось мороженое, но скоро они сделают новое;
● это Санта-Клаус;
● я сберегу твои конфетки, полученные на Хэллоуин;
● извини, но игры на моем телефоне не работают. Потом я все починю и ты сможешь поиграть;
● какой замечательный рисунок!
● мне так нравится, как ты оделся;
● как образно ты пользуешься словами!
● я не могу быть чудовищем, потому что по условиям моего контракта после трех часов дня никакие монстры не предусмотрены.