». Империя при этом получила еще один промышленно развитый мир, а израильтяне так называемую Особую Автономию. Они не чеканили свою монету, их армия формально считалась частью имперской, но в мирное время имела собственное командование. Они платили налоги, но имели собственную систему образования и здравоохранения, свои коммерческие правила и проводили собственную религиозную политику. Разумеется, это была все-таки автономия, и Израиль не был закрытой территорией. Если Эрик запомнил правильно, то на Негеве сейчас проживало порядка пятнадцати миллионов имперских граждан, не являвшихся евреями или израильтянами, и около восьми миллионов израильтян проживали вне своей автономии на различных планетах империи Торбенов. Судя по имени, Гилель Цейтлин – командир крейсера «Акинак» был одним из таких евреев.
Так что Эрик знал, с кем случайно или намеренно перепутал его каперанг. Но по этой же оговорке можно было догадаться, что евреи живут не только в империи, но и на Сибири.
– А что говорят ваши родные? – не отставал между тем каперанг, практически не уступавший Эрику ни в росте, ни в ширине плеч. – Какие-то легенды о происхождении есть в каждой семье.
Эрик почувствовал, как напряглась при этих словах Анна, и зря. Он не собирался устраивать здесь цирк.
– Мой род, господин каперанг, – ответил он на вопрос, – более или менее прослеживается с третьей четверти Долгой ночи. Тогда на Эвре, откуда я родом, многие семьи потеряли связь с предками. У нас это обычное дело… А у вас?
– У нас большинство знает, кто есть кто, – усмехнулся сибиряк. – Если не китаец, значит русский, даже если еврей.
Этот сибиряк – капитан 1-го ранга Павел Скрынников – нравился Эрику, но одновременно вызывал тревогу. То же самое можно было сказать и об Алене Бороздиной. Красивая женщина. Притягательная, но при этом вызывающая желание держаться от нее подальше. Ничего подобного Эрик раньше ни к кому не испытывал, и оттого, быть может, эти двое заинтересовали его больше, чем остальные гости бала, с которыми он познакомился той ночью.
А ночь между тем выдалась красивая и местами даже любопытная. Во всяком случае, это был первый новогодний бал, в котором участвовал Эрик. В империи, вообще, новый год не считался праздником. Рождество – другое дело. И балы обычно устраивали как раз накануне Рождества. Эрик был на нескольких таких балах – в академии, на курсах переподготовки и в училище, – но это были ученические праздники со всеми вытекающими из этого факта следствиями. Много алкоголя, разнузданный секс и никакой торжественности. Во дворце великой княгини все было по-другому.