Егор сделал последнее, что мог. Сделал то, что никогда не позволял себе делать в Поединках – он коротко замахнулся и метнул один из ножей во врага. Следом кинулся сам, расходуя последнее.
Клинок не подвел. Ордалианин неловко попытался уклониться, нож вместо груди вошел в плечо. Вошел глубоко, по самую рукоять. А рядом уже мистирианин! Перекошенный рот, потерявшее человеческий облик лицо. Слетевшая повязка и черный провал пустой глазницы!
И несущийся в голову ордалианина нож…
Что-то громыхнуло и Волков умер.
Тьма. Пустота. Безмолвие…
Но не конец.
Свет. Наполненность. Оглушающий шум.
Жизнь.
Егор открыл глаза, мгновение наблюдая, как из дыры в водолазке, куда попала пуля, выходит тонкой струйкой дым. А под дыркой – целое и невредимое тело.
Дар «феникса» сделал свое дело. Дар одного воскрешения в сутки.
Егор вскочил, ощущая неимоверный прилив сил. Будто не было боя, не было изнуряющих ран.
Но невидимый стрелок никуда не делся.
Не успел Волков подняться на ноги, а с момента его падения до момента воскрешения прошло не больше секунды, как по нему вновь открыли огонь. Пули засвистели возле уха, вгрызлись в бетон, выбивая острые осколки.
Стреляли с крыши коллектора.
Егор метнулся влево, вправо, удачно ушел от пары выстрелов. Бросился к машине.
Но тут дал о себе вспомнить тот, о ком все забыли. Лежащий с ножом в плече Челубей заорал, выпуская Дар. Его рот черным зевом раскрылся на бледном лице, глаза превратились в две узкие щели.
Но смотрел он не на Егора. Ордалианин смотрел в сторону стрелка.
На крыше коллектора захрипели, потом что-то смачно лопнуло, словно арбуз уронили на асфальт. С крыши брызнуло алым вперемешку с желтым. Грохоча железом, скатился короткоствольный автомат.
Когда Волков вернулся на площадку, ордалианин уже поднимался, с трудом отрываясь от земли.
– Закончим Поединок? – прохрипел он приближающемуся Егору.
Одноглазый долгим взглядом рассматривал шатающегося, но старающегося стоять прямо противника. Потом быстро сделал шаг вперед и, прежде чем ордалианин успел как-то отреагировать, вырвал свой нож из плеча Челубея.
Религер охнул, как подкошенный осел на бетон.
– Поединок закончил, – хмуро ответил Егор. – Я заявлю Доминиону о своей победе. Ты подтвердишь?
Челубей замотал головой, захрипел:
– Нет. Нас прервали. Кто-то вмешался в бой, нарушил Правила. Я не признаю твоей победы!
Он зашелся кашлем, из раны на плече толчками пошла кровь.
– Я и сам хочу узнать, кто пытался нас убить, – Егор бросил взгляд в сторону развалин. – Но ты понимаешь, что если не признаешь Победу, я убью тебя?