– Давно?
– Минут пять назад. Иванов созывает всех наших…
Внезапно перед внутренним взором Волкова пронеслись девочка с татуировкой ритуальной жертвы, слова Влада о встречах с религером Новиковой, информация, полеченная утром от Кима. Одно сошлось с другим, прояснив общую картину.
– Я знаю где Влад, – прервал он Артема. – Румянцево, дом два.
На другом конце трубки повисла секундная пауза, потом Колеров спросил:
– Рамаи?
– Рамаи, – подтвердил Егор, вставая из-за стола. – Я уже еду.
– Будь зрячим, – раздалось из динамика, прежде чем религер кинул ее обратно в карман.
Неразговорчивый таксист посмотрел на сидящего сзади одноглазого мужчину с лицом усталого убийцы и полупустой бутылкой дорогого коньяка в рук, скучным голосом произнес:
– Приехали, командир.
– Я вижу, спасибо. Вот, – ладонь Егора припечатала к подголовнику мятую и, кажется, мокрую купюру. – Не задерживайся здесь дольше, чем нужно.
Не дожидаясь ответа, клиент вышел. Таксист, наконец, облегченно выдохнул, убрал левую руку от спрятанной под креслом монтажки.
Шоферу было чего опасаться – район между улицами Румянцево и Колодезной пользовался дурной славой. Здесь откровенно разбойничала шпана, торговали наркотиками цыгане, перебирали за высокими заборами угнанные машины.
Окраина города, одноэтажное гетто. Трухлявые бревенчатые дома, с каждым поколением уходящие все глубже и глубже в землю, темные улицы без фонарей, подозрительные личности, предпочитающие сбиваться в шайки. Маргинальный рай, матерящийся, бухающий, ворующий.
Именно здесь свили себе гнездо рамаи, поселившись в одном из домов.
Сама по себе религия этих «детей цветов» многим импонировала. Всегда улыбающиеся, сочувствующие, никого не осуждающие девушки тепло принимали каждого, кто приходил на бесплатные обеды. Пока шла трапеза, они пели красивые песни, танцевали, надев букеты из ромашек. Рамаи были против любого насилия, даже морального. Максимально открытые, доброжелательные, приветливые, проповедовали единение с чистой энергией, объединяющей все живые существа на планете. В них трудно было не влюбиться.
Но Волков знал и то, что через «Аптеки Чистоты», которые рамаи открывали при своих храмах, одна крупная фармакологическая компания отмывала огромные деньги. И держали эта компания верховную Матушку в ежовых рукавицах, фактически диктуя, куда послать своих лучезарных послушниц нести «добро и радость».
– А сегодня к вам добро вдруг приехало само, – буркнул под нос Волков, поводя плечами. Нахлынувшая в тепле машины усталость сковала лицо, будто глиняную маску, тянула вниз лоб и веки. Егор поднес к губам влажное горлышко бутылки, залпом вылил в горло остаток спиртного. Скривился, крякнув. Выбросил бутылку в кусты. Полной грудью вдохнул осенний воздух.