– Что с ней?! – вмешался в мои мечты уже знакомый мужской голос, и я резко ощутила, что лежу в теплой ванной. Тело все также ломит, горло саднит от каждого вздоха, а тяжелые веки не позволяют открыть глаза.
– У нее жар, – ответил женский голос.
– Сделай что-нибудь! Неси свои отвары!
– Это все, что у меня есть. Ей нужен лекарь.
– Нет! Ты ее будешь лечить!
– Но я не…
– Выполняй!
– Надо ее достать из воды и обтереть скумой. Может получится сбить жар.
Альва тут же вырвал меня из водного плена, начал укутывать в теплый плед, уложил на мягкие перины, а потом раскрыл, и я снова ощутила холод. Содрогнулась, когда почувствовала на коже влажное прикосновение ткани.
– Нирель! – воззвал ко мне Дирам, похлопывая по щекам. Я с трудом открыла глаза и увидела бледное лицо альвы. Уж лучше бы притворилась мертвой! Его персона вызывала во мне скользкое отвращение. – Выпей, – он сунул мне под нос кубок с плохо пахнущим травяным отваром. Я скривилась и отвернулась.
Дирам скользнул теплой рукой мне за спину и приподнял от кровати, чтобы я могла выпить эту дрянь. Голова снова закружилась. Я припала губами к кубку, сделала глоток горького напитка и едва не вскрикнула от боли в горле. Казалось, что оно поросло кровоточащими язвами. В глазах помутилось от дикой боли, но Дирам заставил меня осушить кубок до дна. Аккуратно уложил обратно на подушки и закутал в теплое одеяло.
– Дай мне увидеть сына, – взмолилась я, хватая его за руку. – Пожалуйста.
Дирам глубоко вздохнул и посмотрел на прислугу.
– Приведи ребенка, – отдал он приказ, а сам сел на край кровати и коснулся моего лба.
– Легче?
Я отрицательно качнула головой и отвернулась от него, скидывая с себя его руку.
– Все будет хорошо. Ты поправишься. Прости. Я не хотел, чтобы так получилось.
Я ухмыльнулась. О каком прощении он может говорить после того, что сделал со мной?! Хотелось бы высказать ему в лицо все, что о нем думаю, но было страшно злить альву перед приходом Келеара. Я решила промолчать.
– Нирель, давай больше не будем ругаться? Станем жить в мире и согласии, как одна семья.
И смешно и страшно слышать этот бред из уст не глупого мужчины. Дирам неисправим. А самое ужасное то, что маги в отличие от обычных людей не стареют. Если не умру от болезни или клинка, то буду терпеть альву вечно. Замутило от такой перспективы, а вот общее состояние улучшилось. Боль притупилась, и я смогла задышать полной грудью. Хороший отвар изготовила Стоша. Быстро обезболил горло, но кожа продолжала пылать огнем.
Я кивнула, не поворачивая головы в его сторону.
– Обещаю, ты и наш сын не будете ни в чем нуждаться.