Ничего не помогало. Образ Кирона в голове не спасал, когда я смотрела в красные глазницы альвы. А выпитая скума не одурманивала разум. Цепь лязгала о каменный пол. Этот звук выводил меня из себя. Хотелось кричать изо всех сил, чтобы заглушить его голосом. И тогда я посмотрела сначала на прикованную ногу, потом на Дирама и жалобно простонала:
– Отвяжи. Она мешает. Я хочу тебе станцевать.
– Ах, Нирель!
Он оттолкнул меня так сильно, что я упала на пол. От страха заледенели руки и ноги. Я видела его свирепый взгляд и даже представить боялась, что будет дальше.
– Неужели ты думала, что я поверю твоим сладким речам? Думаешь, я не вижу, что тебя выворачивает наизнанку от моих ласк? Что ничего не изменилось, и ты наверняка продолжаешь думать о Кироне. Глупая! Какая же ты глупая женщина! Красота дана тебе не по праву и ума никогда не прибавит. Но я знаю, что придет тот день, когда искренне полюбишь своего мучителя. Я воспитаю из тебя идеальную женщину!
– Мау! – выкрикнула я и попятилась назад, прижимаясь к стулу. – Женщиной в твоих глазах я никогда не была! Ты никогда не интересовался мной, лишь вожделел! Для тебя я навсегда останусь бездушной куклой для утех. Времена изменились, а ты нет! И ты сильно ошибаешься, если думаешь, что я когда-нибудь тебя полюблю! Ты можешь держать меня на привязи и иметь каждый день, но заходя в эту комнату, каждый раз ты будешь опасаться того, что никогда отсюда не выйдешь! Потому что при любом удобном случае, я перережу тебе горло и уйду из поместья!
Я задыхалась от злости, глотая слова. Дирам же в ответ рассмеялся, подошел и наклонился. Больно сдавил мою челюсть и с ухмылкой произнес:
– Нет, дорогая. С этой минуты ты не посмеешь даже косо посмотреть в мою сторону, потому что иначе я убью твоего ребенка.
Я потерла дар речи и способность дышать. Оторопела от страха настолько, что перестала чувствовать тело.
Глава 31
Кирон
Я снова сидел в трапезной, но уже в полном одиночестве. Смотрел на пустой кубок, из которого пил Дирам и понимал, что мое сердце стало таким же пустым, как этот сосуд. Мне следовало спуститься в подземелье и продолжить пытки над матерью, но тело будто приросло к трону. Я ощущал себя настолько жалким и никчемным, что хотелось удавиться. Само осознание того, что я – император Инфернума не могу найти свою семью ни мертвыми, ни живыми, разрывала меня на части. Даже сейчас я просто сижу в трапезной и ничего не делаю!
От дикой злости на самого себя, я вскочил на ноги и перевернул стол. На грохот сбежалась прислуга. Нагилы стали молча убирать беспорядок под свет рассветных лучей солнца. Я наблюдал за ними, стоя на пороге, а потом сорвался с места и поднялся вверх по лестнице. Остановился у покоев Тулека и забарабанил в запертую дверь.