Я тут же сорвался с места и подошел к тумбе, где хранились документы, чистая бумага и чернила с пером. Расположившись за столом, Айдис взглянула на пустой лист и задумалась. Она не стала облачаться в свое платье, не скрывая наготы, и мой взгляд то и дело падал на ее грудь. Заметив это, она улыбнулась, облизывая кончик пера.
– Нельзя в письме говорить о том, что ребенок у меня. Нирель не должна знать, кто украл Келеара, иначе есть риск того, что она расскажет об этом Кирону, – начал я.
– Это само собой, – согласилась шантаи. – Нужно указать место встречи, которое вы оба знаете, но такое, чтобы она не догадалась, что это ты.
Я задумался, вспоминая пещеру, где я провел в отшельничестве ни один год и куда возил Нирель. Она восторгалась цветным рыбкам, будто ребенок. Тогда я впервые почувствовал от нее искреннее тепло ко мне. Но для встречи пещера не подойдет. Нирель может догадаться, кто отправил ей письмо.
– Что если привести ее к мертвому озеру? Там они впервые встретились с Кироном, и оно находится неподалеку от Маскулайна.
– Хочешь, чтобы ее сожрало чудовище? – рассмеялась Айдис.
– Я его прикормлю. Сотню раз видел, как это делал Кирон. Справлюсь. Пиши. Но как ты подбросишь письмо, если Нирель постоянно окружает прислуга?
– Не твои проблемы. Справлюсь, – ухмыльнулась шантаи и окунула перо в чернила.
Глава 14
Нирель
Еще совсем недавно я была по-настоящему счастлива, а теперь проклинала тот день, когда вернулась в Инфернум. Он отнял у меня самое дорогое, потушил во мне огонь жизни. Я сама виновата! Уж лучше бы до конца своих дней сидела в пансионате взаперти, зато Келеар всегда был бы рядом. Я еще никогда не чувствовала себя так плохо. Гнев сменялся на отчаяние и так по кругу. Каждую минуту я думала о сыне, пытаясь понять, куда он пропал и что с ним сейчас. В голову лезли ужасные мысли. Больше всего на свете я боялась, что Келеара найдут мертвым. Что если его истерзали звери или он угодил в лапы хранителя озера? С дрожью я вспоминала о том, как Ланда рассказывала, что чудовище утаскивало заплутавших путников на дно и пожирало их вместе с костями. Вот почему мы не можем нигде его найти! Наверное, моего сына больше нет.
Слезы не успевали высыхать. Я металась по комнате, рвалась наружу, но меня не выпускали. Кирон запретил участвовать в поисках и этим убивал меня с каждой секундой. Рвал душу на части и вонзал в сердце нож. Как же он не понимал, что сидеть ждать и ничего не делать гораздо хуже, чем круглыми сутками прочесывать Оливиум. Надежда на лучшее таяла, вгоняя меня в обморочное состояние.