Аккуратно, лишь кончиком языка коснулся трепещущего бугорка ее плоти. Надеялся на страстный стон, а в ответ тишина. Гнев смешивался со страстью воедино. Уже более нагло я вторгся в ее теплое естество, всасывая в себя нежные складочки, и получал непередаваемое удовольствие. Запустил палец в ее нутро. Дерзко и грубо врезался в глубину ее сочного лона. Налил сверху еще скумы, и ее тело дрогнуло вновь. Мне не хватало возбужденного прерывистого дыхания желанной женщины, тихих стонов, извивания тела. Она лежала смирно, будто умерла задолго до того, как я начал ее ласкать. Мне не нравилась подобная реакция, но остановиться я уже не мог. Мой член рвался в бой, жаждал проникнуть в узкую дырочку и получить долгожданную разрядку. Но и мои губы не желали отрываться от столь нежного цветка, пытаясь осушить его до дна. Я терзал бутон Нирель с остервенением, не щадя ее, не думая о том, какого ей ощущать мои прикосновения. Я пытался утолить горящую страсть, но только больше ее накалял.
Еще немного и не смог бы сдержать последнего порыва. Орган набух до такой степени, что разрывался на части. Тогда я вновь отпрянул, давая себе передышку. Осушил разом половину бутылки и поставил ее на пол. Дождался, пока хмель ударит в голову, и только потом продолжил сладострастную пытку. Взял в руку член и направил в ее лоно. Вонзился резко и до самого упора. Нирель замычала, и я взглянул на ее лицо. Слезы пропитали простынь, оставляя бордовые разводы на ткани, а из уголка губ стекала капля крови – так сильно она вгрызалась в уста.
Я закрыл глаза, чтобы не видеть ничего вокруг и начал двигаться в ней так же быстро и резко, как недавно в Айдис. Ощущения, которые мне дарила эта странная связь, были совсем иными. Нирель отличалась от всех женщин, что были до нее. Влажная, сочная, аппетитная, будто глоток воды в пересохшей пустыне. Она наполняла меня энергией, дарила жизнь. Так узко и приятно. Она обволакивала мой член своей плотью, доводя до исступления. Я не сдерживал себя в гортанном рычании, наслаждаясь моментом безумной близости. Прошло так мало времени, а я уже изливался в нее бурно и страстно, как никогда. Казалось, семя никогда не прекратит свое извержение. Тягучей жидкостью оно наполнило Нирель до предела, выливаясь потоком на простыни. Я застонал от удовольствия, а она расплакалась в голос, заглушая мою агонию.
Не помню, как встал с постели и поднялся на ноги. Почти не чувствовал своего тела. Теплая нега разливалась по венам. Я получил то, чего хотел. Пометил женщину, которая должна была принадлежать лишь мне.