– Это мы уже проходили. Ложись! – закричал я, и она тут же подчинилась.
Я невольно залюбовался прекрасным обнаженным лоном, напоминающим красивый цветок, что манил припасть к нему губами и выпить нектар. Пока привязывал ее ноги, исходил слюной, разглядывая изгибы ее тела. Задержался на упругой груди и не выдержал, коснулся розовых сосков. Они набухли, вгоняя меня в состояние беспамятства. Тело Нирель откликалось на мои ласки, пусть и покрывалось мурашками. Мне хотелось верить, что это не проявление отвращения. Скорее страсти, вожделения, порочной любви. Но поджатые губы и зажмуренные глаза говорили об обратном. Нет! Меня уже ничто не остановит. Я провел пальцем по ее запястью и защелкнул оковы. Вот и все! Нирель моя!
Скинул с себя одежду и взглянул на столик, где на блюде лежали фрукты, и стояла бутыль скумы. Я планировал осуществить задуманное, вспомнив, как Тулек вытирал капли сока с подбородка Нирель. От одной только мысли об этом возбудился так, что едва не извергся семенем. Подскочил к столу, наполнил кубок и взял в руку плод. Не стал рисковать и оставлять в комнате кинжал.
Подошел к Нирель и крепко сжал фрукт. Нектар потек по ее поджатым губам, шее и подбородку, по ложбинке между грудей, на живот. Соки текли и исчезали между ее прекрасных стройных ног, впитываясь в красные простыни. Я поднялся на кровать и встал на колени, любуясь, как при каждой новой капле, падающей на плоский живот, вздрагивает ее чрево. Даже не верилось в ту картину, что раскрылась передо мной. Неужели она моя?! Вся! Без препятствий! Осталось только взять, словно аппетитный кусок мяса, лежащий на блюде. И я начал брать…
Подался вперед и провел ладонью по груди, медленно очерчивая контур выдающихся прелестей. Огибал руками тонкую талию и, наконец, коснулся бугорка между ног. Посмотрел на лицо Нирель и увидел, как из уголков зажмуренных глаз текут слезы, а губ и не видно, так сильно она их закусывала. Сердце дрогнуло. В моменте даже пропало желание овладеть ее прекрасным телом. Но я знал, как исправить положение. Перестал смотреть на ее лицо, довольствуясь иными красотами. Мною сразу обуяла похоть. Я начал слизывать сладкий нектар с ее торчащих сосков, причмокивая, облизывая и немного прикусывая.
Нирель не издала ни звука, хотя дрожала всем телом. Ее выдержки пока хватало, но мои поцелуи опускались все ниже. Я выписывал языком восьмерку на ее коже, подбираясь все ближе к пупку, в котором скопилась сладость фрукта. Я отпрянул, взял бутылку скумы и тонкой струйкой начал лить алкоголь на ее кожу и слизывать. Не знаю, что дурманило больше – крепкий напиток или необузданная страсть. Я провалился в беспамятство, в мир, где существовали лишь мы вдвоем. Вожделение переполняло мою душу.