— Тогда ко мне?
На ее прохладном, сладком язычке сохранился привкус «перно».
— Ты спала с моим отцом? — Страйк улучил момент, когда она не накрывала губами его рот.
— Нет… Что ты, нет… — Короткий смешок. — У него же волосы крашеные… вблизи типа лиловые… Я его называла «рокер-чернослив».
А потом, минут через десять, у Страйка проснулся голос разума, который напомнил, что желание может обернуться унижением, и Страйк, собравшись с духом, сообщил:
— У меня нет одной ноги.
— Что за выдумки!
— Это не выдумки. В Афганистане оторвало.
— Бедненький зайчик, — прошептала она. — Давай я помассирую.
— Давай… это, правда, не нога. Но тоже приятно.
В туфлях на плоской подошве Робин легко взлетела по лязгающей железной лестнице. Сутки назад, когда она выбрала именно эту пару, зная, что придется много ходить пешком, ей лезло в голову слово «топтуны», но сегодня эти старомодные черные туфли уже казались хрустальными башмачками Золушки. Робин жаждала поскорее рассказать Страйку о своих достижениях и почти бежала по солнечной стороне перекопанной Денмарк-стрит. Она была уверена, что любая неловкость, оставшаяся между ними после позавчерашних пьяных выходок Страйка, улетучится без следа, когда они вдвоем порадуются ее потрясающим самостоятельным открытиям.
Но на лестничной площадке она остановилась как вкопанная. Уже в третий раз стеклянная дверь оказалась запертой, а в неосвещенной приемной висела мертвая тишина.
Отперев дверь своим ключом, Робин быстро оценила обстановку. Дверь в кабинет распахнута. Раскладушка убрана за шкаф. В мусорной корзине — никаких следов ужина. Монитор темный, чайник холодный. Напрашивался вывод, что Страйк, как она про себя выразилась, не ночевал дома.
Робин повесила пальто, достала из сумки записную книжку, включила компьютер и после недолгого бесплодного ожидания начала вбивать в файл отчет о своих вчерашних действиях. От волнения она всю ночь не спала: представляла, как будет рассказывать Страйку все в лицах. А вместо этого теперь пришлось стучать по клавишам. Где его носит?
Пока руки порхали над клавиатурой, в голове у Робин созрел ответ, который ей совсем не понравился. Коль скоро Страйк был убит известием о помолвке своей бывшей, он, видимо, отправился к ней и стал умолять ее не выходить за другого. Недаром же он кричал на всю Черинг-Кросс-роуд, что Шарлотта не любит Джейго Росса. Это очень похоже на правду: наверное, Шарлотта бросилась на шею Страйку, они помирились и уснули, обнявшись, в том доме, откуда Страйка выставили четыре недели назад. Робин, помнившая осторожные расспросы и сетования Люси насчет Шарлотты, подозревала, что нынешнее воссоединение не сулит ей продолжения работы на прежнем месте. «Да какая разница, — напомнила она себе, тыча пальцами в клавиши и делая ошибку за ошибкой. — Через неделю тебя здесь уже не будет». От этих мыслей она распереживалась еще сильнее.