— У нас горе общее, Марта. Мы не просто потеряли близких — такое ведь и раньше, в обычной жизни, бывало. Мы потеряли весь мир, в котором жили. То, что мы спаслись, — случайность. Мы не должны были уцелеть. Можно лишь гадать, почему так вышло. Мертвые не воскреснут, Марта. Надо думать о живых. Только теперь, после этого ужаса, начинаешь понимать, как мало нужно, чтобы уничтожить все живое…
— Это все так, — вздохнула Марта. — Ясно, нам просто повезло. И не только в том, что мы остались жить. Нам есть чем жить, понимаешь? Вспомни, как ты сказал: мы перешли к натуральному хозяйству, как наши далекие предки, еще и посмеивался — мол, я плохо учила историю и забыла, что это-такое.
— Кажется, я так говорил…
— Так вот, нам есть, где жить, чем питаться. Пока что есть. Но надо смотреть вперед. Никто не знает, что будет потом. Сможем ли мы прокормить себя. Запасы не бесконечны, и только глупец не поймет, что на трех человек расход пищи меньше, чем на четырех…
— Хочешь сказать, что девочка тебя объедает? Вот отчего Лина за столом так мало кладет на свою тарелку. Клюет, как птичка… Вы смотрите на нее, как на воровку, и она это чувствует!
— Ну и хорошо, если чувствует. Так не может продолжаться! Она уже набралась сил…
— И поэтому надо указать ей на дверь? Марта, ты же мать!
— Была! — отрезала Марта.
— А ты представь себе, что это твоего сына выгоняют в мертвую пустыню…
— Моего сына больше нет. Мы не вернем своих родных тем, что будем хлопотать о чужом дитятке! Пусть ищет себе другого приюта.
— А если наш островок — последний приют в мире? Мы обошли все окрестности, Марта, поднимались на все холмы! Сплошь только это черное стекло и никакого просвета. Радио молчит, света нет и не будет. Мы одни, Марта! Нам не на кого надеяться.
— Ты же говорил, что где-то могут быть еще люди?
— Это только допущение, как ты не понимаешь! А черная пустыня реальность, вон она — всюду, куда ни глянь.
— Зачем же мы тогда ходили в эту пустыню, чего искали? Зачем ты повел меня туда? Мы бы никогда не увидели Лину, не притащили бы ее сюда, домой, не морочились бы с ней! Почему она не осталась там? Она же хотела добраться до города, вот пусть бы и добиралась! Мы бы ничего не знали о ней! И зачем мы пошли в ту сторону, зачем только нашли ее… — Марта снова захлебнулась криком и слезами.
* * *
Рэм лежал навзничь и смотрел в небо. Впервые за все дни оно было таким чистым и голубым. Он наслаждался теплом и покоем, старался ни о чем не думать. Мозг отказывался принимать страшную реальность, защищался от нее, словно оберегая тело, давая ему возможность окрепнуть. Силы прибывали с каждым днем, но вместе с выздоровлением приходила и тревога.