Новый председатель все еще хранил молчание. То ли углубился в чтение найденной бумаги, то ли ждал, когда Федор Васильевич уйдет совсем.
— Вот и подымай колхоз с такими работниками, — когда дверь за Федором Васильевичем закрылась, сказал Прыгунов, как бы приглашая Павла вместе с ним поразмыслить, как можно «подымать колхоз с такими работниками». — Как от козла — ни шерсти, ни молока. Какую работу я могу ему доверить? А выгнать — семья голодной останется. Родятся же на свет такие пустоцветы, тащи их, как пустую телегу. Даже когда разжуешь, так и то он проглотить не умеет. Что и умеет, так ворчать. А работать — за него председатель работай.
А теперь Павлу показалось, что и Прыгунов прав. И что так горячо он о своем председательском деле говорит — Павлу понравилось. Значит, человек живой, не равнодушный. Вот только когда Павел встречался с его черными и острыми, как буравчики, глазами, ему почему-то каждый раз хотелось поскорее отвести свои.
— Садись, чего стоишь. В ногах, говорят, правды нет. Откуда?
— Здешний. Сявалкасинец.
— Да? — удивился председатель. — Тогда извините, что не признал. А может, и потому не знаю, что держитесь в сторонке от колхоза или вовсе работаете в райцентре.
— В сторонке — это не по моей части, — выдерживая острый, колючий взгляд Прыгунова, резко ответил Павел. — Я — Кадышев. Вернулся из Казахстана.
— A-а, что-то слышал. На побывку?
— Нет. Насовсем приехал.
— В колхозе собираетесь работать или…
— А где же еще?
— Что ж, одобряю. — Прыгунов даже встал из-за стола, — Одобряю. Да и не годится держать заколоченным отчий дом. Усадом мы, правда, пользовались. Но если будете работать — в этом же году вернем. Вы ведь, кажется, тракторист? Тогда… — Прыгунов секунду помолчал, что-то прикидывая, и договорил: — Тогда для вас и трактор имеется. Можете хоть сегодня принимать.
— Спасибо за доверие, — Павел встал.
— Постон, напишу записку к Виссариону Марковичу. Он ваш бригадир и механик.
Председатель вырвал чистый лист из лежавшего на столе блокнота, быстро написал что-то на нем и подал записку Павлу.
— Если поторопишься — еще застанешь его в кузнице.
— Хорошо. Но я хотел кое-что спросить.
— Знаю. Все будет. Скажу бухгалтеру. Пока на первый случай центнер пшеничной муки хватит? Хватит. Мяса нет. Все наличное сдаем государству. Корова твоя еще на ферме. За то, что шесть лет доили ее, выдадим литров шестьсот молока. Хочешь забрать ее — забирай, не хочешь — купим ее у тебя. Еще что тебе? Где живешь? Женат?
— Нет еще.
— Очень хорошо. Подберем тебе такую невесту, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Порукой тому мое председательское слово. У нас тут секретарь райкома комсомола работает дояркой. Не девушка — огонь. Наших сельских парней все бракует. Ну, а ты с виду не уступишь Улыпу