Я молчу.
— Сейчас я быстренько проверну эту тварь в мясорубке и добавлю столько зелени и местных пряностей, что ты ее даже не почувствуешь.
Абсурд ситуации медленно доходит до меня.
— Ладно, давай как есть. Я же из принципа, а не потому что невкусно.
Пока я перетираю зубами мелко порезанную тушку бедолаги, мой будущий кровник наливает в широкую рюмку коньяк и подносит к моему носу:
— Это можешь не пить. Только лизни и понюхай. Но еще лучше опрокинь в себя и запей водой.
— Жесткое излучение и так далее?
— Верно.
Я проделываю всё требуемое почти без чувств. То есть без страха. И с каким-то даже любопытством.
— Жаль, что уже спиртного хватила, — бормочу я. — А то бы еще аспиринчику сколько-нисколько.
— Зачем?
— Для разжижения крови.
— Не треплись, не надо.
— Не буду. Что дальше-то?
Он ведет меня в мою комнатку и усаживает на старомодный диван с невысоким подголовьем, а сам становится напротив.
И вот он уже не мой уже почти домашний Род. Великолепный черный рыцарь в широкой мантии и с прямым клинком наперевес. Дело слегка портит невсамделишный ветер, что развевает плащ и тем самым создает эффект кинокадра, врезанного непосредственно в окружающую действительность.
— Это еще что? Я думала, у вас для того клыки. Ну, зубы.
— Ты про шпагу? Сакральный знак. Иллюзия. Но… Знаешь, чем иллюзия отличается от галлюцинации? Второго нет, а первое — та же реальность, но увиденная в непривычном ракурсе. Ты всегда в душе хотела такой смерти. С оттенком вызова и благородства.
— Так меч не настоящий?
— Отчего же? Хочешь, потрогай лезвие, только руку не порежь.
Так я и поступаю.
— Знаешь, это так красиво. Но я хотела бы… как там: во время ритуала сохранить свободу воли и четкое восприятие действительности.
Символику вмиг смывает, как холодной водой.
— Ты в своем праве. А теперь откинь голову на спинку и…
— Погоди. На тумбочке моя повязка для спанья при ярком свете, с липучкой. Давай сюда. Твои пронзительные белесые гляделки — последнее, что я хочу видеть под конец своей жизни.
Двусмысленность этой фразы доходит до нас одновременно — мы дуэтом издаем сдавленный смешок.
Однако толстая непроницаемая полоса уже легла на мои глаза. А его ладони — на мои, и крепко. И его губы на моих — такие прохладные и нежные, будто шелк.
Вот только мое дыхание уже всё из меня изошло — от пересохшего рта до самых кончиков пальцев.
И через одно биение сердца вдоль горла узкой полосой ложится сильная, яркая и такая…. Такая несправедливая боль.
Статья 5
Любой из представителей Стороны 2 имеет право забрать с собой и перенести через границу между обеими территориями объект, уже вполне послуживший целям его инициации, в том случае, если не будет сомнений насчет отсутствия в нем, именно объекте, признаков биологической жизни. В последнем случае имя, отчество и фамилия объекта заносятся в лицензию, а сам объект считается утерянным без вести на время, вдвое меньшее того, что указано или будет указано в соответствующем законе Стороны 1 на сегодняшний день.