Парадокс диргов. Исключения подтверждают правило, даже если их больше, чем самих правил. Мы не производим из людей себе подобных, потому что у нас несколько иной, как теперь говорят, генетический код. Межвидовое скрещивание теплокровных может дать хилый плод и евнуха, прекрасный плод, не дающий поросли, — но иногда и существо, во всех смыслах безупречное. Пример собаки и волка стоял у нас перед глазами ещё раньше, чем о нём начал рассуждать Конрад Лоренц.
Но тогда рядовые великой Темной армии лишь смутно догадывались об этом.
Отчего мы (вернее, мы с Трюггви) вообще наблюдали за матерью, которая вступила с природой в неравную битву? Из ответственности за одного наших клиентов? Нисколько. Такие эмоции до нас не достигали. Наши закрома пополняло слишком много народу разного склада. Благодаря необычности того случая? Возможно. Плод, в широком смысле произрастающий из того лондонского курьёза, сулил нечто такое же смутно узнаваемое, как и парфюм нашей живой статуи.
Нет, я, пожалуй, кривлю душой, силясь задним числом оправдать своё назойливое внимание к безумной девочке. В конце девятнадцатого — начале двадцатого веков мы были заняты по всему миру, и везде происходило или ожидалось нечто невероятное. Многие из смертных балансировали на грани меж унынием и пафосом. Появлялось на свет несметное число наших отпрысков, по преимуществу мужского пола — знамение войны для людей, свидетельство бесплодия диргских женщин, куда более чутких к недобрым переменам, чем сильный пол.
И по всей Бретани и Нормандии проявлялись и расцветали те силы, которые простонародье считает магическими.
Я исколесил вдоль и поперёк Пампонский лес, Артурову Броселиану древности, и не отыскал там ни рыцарского оружия, ни заветного кубка со святой кровью.
Через заливаемый волной перешеек я проник на Мон-сен-Мишель, где возвышается циклопический замок, невероятный настолько, что его сотворение приписывают сатане, проигравшему спор со святым.
Но единственное, что поистине впечатлило мою всё испытавшую душу — мегалиты Киберона.
Они сродни британскому Стоунхэнджу. Предание повествует, что именно отсюда вывез Мерлин главный камень для своего Хоровода Камней. Побывав в Срединной Земле и посетив Стекольну-на-Семи-Холмах, я сдружился с учёным путешественником и великим знатоком гор, который показывал мне меловые останцы на юге своей страны и с пылом утверждал, что фотографии не дают ни малейшего представления о величии этих «див» или «дивов». Он, по его словам, намеревался ходатайствовать перед императорским Географическим Обществом и самим императором о том, чтобы учредить рядом с хутором обширный заповедник, который так бы и назывался — «Дивногорье». К слову, позже он так и сделал, но немногого добился.