— Тебе, коли заслужишь. Я больше кольчуги здешнего дела люблю — наряжаться не мешают, но могу и передумать. Так что поторапливайся.
Сорди понял буквально: завернул кирасу в тряпьё поплотней, хозяйски сунул к себе в мешок — женщине тяжести не к лицу таскать — и взялся за готовку с таким рвением, будто каждое движение руки с поварёшкой приближало к ним город Лэн-Дархан.
Сам Вольный Град возник на следующее утро внезапно: встал из тумана, перегородив всем телом широкую лощину. Идущие вкруг стены с контрфорсами, крутизной похожие на горы, низкие надвратные башни и высокие ажурные шпили храмов. Сам прозрачен, как окружающее марево, и бел, точно нерастаявший снег. Крупицы, отпавшие от стен, — то были дома, что не поместились внутри. Разрозненные бусины ожерелья, хлопья, выпавшие из облака…
— Ученик, не думай красиво, — одёрнула его Кардинена.
— Почём ты знаешь?
— На физиономии все твои возвышенные мысли как чернилами написаны. Думаешь, в первый раз я сюда с другими заезжаю? Все вы, юноши, одинаковы. А Лэн-Дархан… растёт, заполняет собой лощину и карабкается на стены, подвергается разрушениям и возрождению заново, а всё такой же, как был. И Кремник, то же что Кремль ваш, но из бледно-серого камня, стоит нерушимо. И колокола его — вот погоди, прислушайся. Скоро повечерие отбивать начнут.
— Непонятный город. Те замки, что я знал, стояли посреди равнин или на скальных вершинах, чтобы не устроили подкопа, — с удивлением ответил Сорди.
— Запирает собой потоки, — ответила его учительница. — По таким долинам не одни армии спускаются, но и горные сели.
— Ты имеешь в виду… Ну, это и вообще безумие.
— Там где ты родился, — да. Хороший напор глины с глыбами внутри любую стену порушит. Но здесь сама рукотворная краса им того не позволяет. Заслон от любой беды.
— Как так?
— Помнишь насчет закона энтропии — что тут не действует? Не такой, как в твоём иномирье? Дар это понимал.
— Снова это имя. Прости, ты не ска…
— Ничего. Одно дело — друг вспомнил, другое — чела настоял на уроке. Тем более что вот здесь, неподалёку, это и произошло. Со мной, с моей воинской частью и с Воином Дарумой, как прозвали этого паренька. Не сразу, правда.
Она показала — сойди с седла и сядь. Стало быть, история получится длинной и, как часто у них обоих, нелёгкой.
— Откуда взялось такое имя? В музее народов Востока есть такое нэцке, ты, верно, видел. А не видел — вот придем в город Лэн-Дархан, я тебе почти такие же покажу: хмурый колобок, препоясанный по чреслам вервием, лежит на спинах двоих крошечных учеников. Первый патриарх дзен-буддизма, у которого от непрерывных медитаций отказала вся нижняя часть туловища. Дарума или Боддхидхарма, покровитель монашеских боевых искусств.