Она нырнула куда-то вбок, потянула нечто за угол, заставляя кучу мятого тряпья расступиться…
Это был длинный балахон из гибкой желтоватой лайки, на котором отчего-то не было видно никаких швов, кроме тех, что требовались для кроя. На плечах его скрепляли пряжки в виде полированных стальных осколков, оправленных желтый в металл, сбоку отвисало нечто вроде длинного плоского хвоста, со внутренней стороны дублированного тем же гранатовым шёлком, который был на камзоле Сорди.
— В белом кавалерийском плаще с кровавым подбоем… — пробормотала Карди. — Можно было сразу догадаться по выявленным знакам. Гелла, кот, ермолка… Королева Марго вот запропастилась куда-то.
И громко:
— Мастер, мне бы выбить пыль из коттара и переодеться.
— Чистый он, — ответил тот. — А примерить можно и поверх всего прежнего.
В самом деле, балахон был довольно объёмист или просто удачно сшит. Когда его натянули через голову и правильно расположили складки, оказалось, что накидка в виде крыла вшита в правый боковой шов, идёт наискосок по груди, спадает на левое предплечье, наполовину пряча под собой широкий, раструбом, рукав, неким хитроумным способом крепится на плечах обеими фибулами и расстилается по всей спине почти до щиколоток, но так, что узорная кромка одежды же выступает во всей красе.
— Интересный рисунок вышит, — проговорил Сорди.
— Ага, — согласилась она. — Ветвистые, или древесные, молнии. Знак Тергаты, августовского праздника Тергов. Декада гроз, брачующих небо и землю — так говорят у нас в Динане.
Приглядевшись, он заметил и другой узор, в виде цветка или розетки, украшающий левую сторону плаща как раз напротив сердца и почти незаметный в складках. Но Кардинена уже снимала одея ние и перекидывала через руку:
— Благодарю. Я должна что-либо мастеру?
— Не думаю, — он впервые улыбнулся. — Впервые вижу такое везение — с первого захода узнать. Ты, верно, из бесстрашных: такие не боятся смотреть в глаза тому, что с ними произошло. Не скажешь, что там было, на месте розы?
— Шрам, — проговорила она. — Точнее, разрез, а под ним укол. Саблей насквозь пробили, вон красное по исподу и растеклось.
— Враг?
— Нет, скорее друг. И заимодавец. За погибшего брата виру взял.
— За Огневолка? Прости. Вот теперь ты точно мне заплатила. Я знаю и забуду, не беспокойся.
— Помни, если хочется, — она обернулась, поманила Сорди, и оба начали подниматься из сумрака вверх.
В номере Сорди спросил с легкой робостью:
— Если ученик спросит, ему будет отвечено?
— Давай. На прежних условиях.
— Огневолк, Волчий Пастырь, Великий Змей и Дракон…