.
750
Мне бы сердце найти,
чтобы так же меня полюбило,
как могу я любить!
Вот тогда и проверим вместе,
впрямь ли мир исполнен страданий...
Осикоти-но Мицунэ
751
Ведь обитель моя
не в горных заоблачных высях —
отчего же тогда
в отдаленье тоскует милый,
не решаясь в любви признаться?..
Аривара-но Мотоката
752
Первой встречей пленен,
я вновь о свиданье мечтаю,
но напрасно, увы, —
слишком страшно, должно быть, милой,
что ко мне привяжется сердцем...
Неизвестный автор
753
Ах, едва ли себя
сравню я с безоблачным утром!
Верно, так суждено,
что уйду из бренного мира
лишь от мук любви безответной...
Ки-но Томонори
754
Скольких женщин ты знал!
Как щели в плетеной корзине,
их исчислить нельзя —
и меня, увы, среди прочих
позабудешь, знаю, так скоро...
Неизвестный автор
755
Ах, нечасто рыбак
приходит на берег залива
за травою морской!
Так ко мне, объятой тоскою,
в кои веки заглянет милый...
Неизвестный автор
756
Лик вечерней луны
трепещет на влажном атласе,
и лоснится рукав —
будто слезы вместе со мною
льет луна в томленье любовном...
Исэ
Логика событий очевидна на примере этой подборки: герой (или героиня — принципиальной разницы нет) живет в ожидании любви («Мне бы сердце найти...»), готов к ее восприятию и начинает томиться («...отчего же тогда в отдаленье тоскует милый...»). Наконец встреча происходит, и влюбленный ждет взаимности («Первой встречей пленен, я вновь о свиданье мечтаю...»), после чего начинаются муки от неразделенной любви — она во все времена и во всех странах считалась самой искренней, самой истинной, но в Японии эти представления достигли своего зенита («...уйду из бренного мира лишь от мук любви безответной...»). Вроде бы все развивается хорошо, и мы более подробно узнаём этот классический сюжет из прозы, но герой, а тем паче героиня обязаны терзаться сомнениями («...и меня, увы, среди прочих позабудешь, знаю, так скоро...»). Худшие ожидания сбываются, любовный жар спадает («...Ах, нечасто рыбак приходит на берег залива...»), после чего наступает охлаждение, немедленно перерастающее в ожидание новой любви («...слезы вместе со мною льет луна в томленье любовном...»). Такой бесконечный «сериал» был очень популярен в древней Японии и, как ни странно, служил довольно точным слепком с реальных любовных отношений, царивших среди аристократии: «высокий штиль», никакой пошлости и лишь вечное ожидание чуда с твердой уверенностью, что оно произойдет, но обязательно будет скоротечным. При этом сами сексуальные отношения между мужчиной и женщиной были довольно свободными: они «приходили» друг к другу, в основном по ночам, занимались любовью, после чего отправляли друг другу письма, примерное содержание и стиль которых вы себе уже представляете по приведенным выше поэтическим образцам.