Я встал, но тут же, сообразив, что этим делу не поможешь, снова сел. Вульф набрал через нос много воздуха и выпустил его через рот — не человек, а компрессор.
— Разумеется, мне не нужно спрашивать тебя, подтвердил ли ты свои предположения официально.
— Разумеется нет, сэр. Предположения есть всего лишь предположения.
— Вот именно. В котором часу закрывается морг?
По одному этому вопросу можно сказать, что он гений, ибо только гений, проработавший двадцать с лишним лет в качестве частного детектива, специализирующегося на расследовании убийств, имеет право его задать. Но, черт возьми, он на самом деле этого не знал.
— Он никогда не закрывается, — сказал Сол.
— В таком случае мы можем продолжить нашу работу. Арчи, позвони миссис Моллой и попроси ее подъехать к моргу.
— Не выйдет, — уперся я. — Далеко не каждой женщине я могу назначить свидание в морге и уж, конечно, не миссис Моллой. К тому же не исключено, что негодяй в перерывах между убийствами развлекается, подслушивая телефонные разговоры. Я за ней заеду.
— Валяй.
Что я и сделал.
Я сел на стул лицом к ней. Я принял приглашение сесть только потому, что по дороге сюда в такси придумал нечто такое, благодаря чему можно растянуть мое пребывание в ее квартире. На ней было платье из тонкой материи лимонно-желтого цвета. Возможно, дакрон, но мне хотелось, чтобы то была шерсть.
— Когда мы с вами увиделись впервые, пятьдесят часов тому назад, я мог поставить один к двадцати за то, что Питера Хейза оправдают. Теперь все обстоит иначе. Ставлю двадцать к одному.
Она сощурила глаза, отчего их уголки слегка приподнялись, и сказала:
— Вы просто стараетесь меня подбодрить.
— Нет, но я не скрою, что это намек на то, что нам требуется ваша помощь. Помните, я звонил вам сегодня утром узнать, как зовут горничную миссис Ирвин, и попросил описать ее наружность? Сегодня днем на Сто Сороковой улице под грудой досок было обнаружено тело женщины с пробитым черепом, которое уже доставлено в морг. Мы предполагаем, что это Элла Рейз, но мы не уверены, а знать необходимо. Я заехал за вами, чтобы мы вместе на нее взглянули. Настал ваш черед.
Она села и долго смотрела на меня не моргая. Я ждал. Наконец она обрела дар речи.
— Ол'райт, — сказала она, — я поеду. Сейчас?
Никакой нервической дрожи, никаких стонов и охов, никаких вопросов. Я решил, что ситуация очень благоприятная, поскольку, как мне казалось, она была сражена страшным известием наповал и все остальное ей уже было до лампочки.
— Да. Но сперва соберите сумку из расчета ночь — две вне дома, которую мы заберем с собой, — сказал я. — Вы будете жить у Вульфа, пока все закончится.