«Господа, я есть красный!» — ухмыляясь, перевел отделенный.
Разведчики хмуро заулыбались.
— Вы все — красные, когда в плену, — пробормотал Арон и состроил свирепую физиономию.
Впрочем, пленный проявил достаточную сообразительность и тотчас же поправился:
— Нет, я голубой, господа.
— Зеленый ты, а не голубой, — кинул Горкин. — От страха ты, сукин сын, зеленый.
Пленный оказался капралом испанской «Голубой дивизии». На рукаве капрала был нашит пестрый знак с надписью «Эспанья».
Он тут же сообщил разведчикам, что дивизию сформировали несколько месяцев назад по приказу военного министра Варела. Командир — Муньос Грандес. Девятнадцать тысяч штыков. Но большевики могут не бояться этих штыков, утверждал капрал, так как немцы дали слово, что полки воевать не будут. Им поручат всего лишь полицейскую службу.
Лицо Шведа налилось кровью, и он в сердцах ткнул капрала в бок.
— В листовках сказано: в вашей паршивой дивизии — одни добровольцы!
Капрал страшно удивился и пожал плечами. Он не доброволец, он — просто бедный человек. А дивизия, как-никак, платит тысячу песет или восемьдесят немецких марок в месяц. Это — большая помощь его семье.
Арон выудил из кармана документы пленного.
— Ты служил раньше у итальянцев в «Голубых стрелах». Душил Испанию. Тоже — для семьи?
— Кляп — и в лес! Пусть сидит рядом с немцем, — мрачно распорядился Смолин. — И не спускать с них глаз.
Дальше оставаться в районе засады было рискованно. Испанцы могли хватиться капрала, да и отсутствие немца-мотоциклиста вызовет тревогу в жандармерии.
И все же Смолин не хотел уходить. Несмотря на то, что разведка захватила двух пленных, задачу она не выполнила.
Взводный решил рискнуть: остаться на месте до вечера. Может быть, все-таки повезет, удастся взять офицера. Как только наступит темнота, они уйдут на юг, к линии фронта.
Все заняли свои места.
Чаще, чем раньше, раздавались сигналы наблюдателей. Проехало несколько крытых повозок. Затем появилась легковая машина, но вслед за ней двигалась моторизованная пехота, и машину тоже пришлось пропустить.
День быстро клонился к вечеру. Смолин хмуро вглядывался в деревья, где сидели слухачи. Тихо.
Но вот на одном из деревьев снова прозвучал крик сороки. Разведчик сообщал, что к мосту движется подразделение пехоты.
Может быть, впервые за все время операции Смолину стало не по себе. Он был убежден: испанцы обнаружили исчезновение капрала, вернулись — и боя не миновать.
Но все, к удаче, оказалось не так. Три взвода немцев, не дойдя до моста, свернули с дороги, разбрелись и стали срезать крупные ветки берез.