— Мне совсем не смешно, Миша.
Житов постоял, подумал и отправился за своим ломом.
Глубокая, едва не по пояс, воронка ехидно смеялась ему своим ледяным, из глубины конуса, глазом: «Что? Опять мимо? Эх ты, открыватель!» Житов поднял лом и изо всей силы ударил им в насмешливый глаз. Лом пробил лед и едва не ускользнул из державших его теплых галичек. Житов с трудом выдернул его назад и… что за чертовщина?.. Воздух с шумом устремился в зияющий «глазок», вороша на дне воронки хрустящую ледяную крошку. И засвистел: крупный осколок льда закупорил отверстие. Житов нагнулся, оторвал присосавшуюся к отверстию льдинку — и снова рванулся, зашумел воздух. Житов лег на лед, вгляделся в отверстие: пустота! В густом зеленоватом мраке едва различается глазом донная галька…
— Косов!! Миша Косо-о-ов!! — заорал срывающимся от радости голосом Житов.
Он вскочил на ноги, замахал обеими руками уже приближавшемуся к палаткам Косову.
Через несколько минут они оба, стоя на коленях, как обалдевшие, смотрели в воронку. Поток воздуха не убывал. В «глазок» стремительно уносилось все, что могло проскочить через его узкую горловину. Первым опомнился Косов:
— А ведь закон-то, Евгений Палыч, а? Действует?!
Житов заработал ломом, увеличил отверстие. Шум, с каким воздух врывался в него, усилился втрое.
— Евгений Палыч! Евгений Палыч! Да ведь это… это же черт-те что!! — Косов облапил Житова и так тряханул его кверху, что у того слетела с головы шапка. И, о ужас! Шапка Житова мелькнула в воронке, на секунду застряла в «глазке» — и исчезла.
— Мать честная! — гаркнул Михаил. — Это ж всего «дьявола» засосет! Вот сила!
Косов снял с себя малахай, напялил его на открытые кудри Житова и бегом пустился к палаткам:
— Братва-а-а!.. Встава-а-ай!.. Ребята-а-а!!
6
Посмотреть на житовскую чудо-воронку сбежался весь лагерь. Комсомольцы бросали в нее обрывки газет, куски льда, тряпки, и все это, подхваченное воздушным вихрем, исчезало как в прорве. Будто на дне Лены стояли мощные всасывающие насосы.
Решено было немедленно наделать еще десятка два-три таких воронок по всей ширине Лены. Забыв о завтраке, ребята кинулись в лагерь за ломами и кирками. Житов намечал будущие воронки, на этот раз чувствуя себя на седьмом небе. Вскоре река огласилась стуком, криками, смехом. Работали дружно, с ожесточением, без отдыха, без перекуров.
— Евгений Палыч, а тут пробивать?
— Евгений Палыч, это ваша метка?
— Евгений Палыч, гляньте-ка, не сосет!
Житов подбежал к парню, первым пробившему сквозную прорубь. Действительно, воздух в воронку не засасывало, а на дне ее показалась вода. В чем же дело? Ведь он на каких-то десять шагов дальше от переката намечал эту прорубь.