Житов, не оправившийся от первого удара, болезненно сжался. Что она вдруг? Зачем она так… жестоко?
— Я бы не мог жить без тебя, Нюся…
— Глупости! Все так говорят, а ведь не умирают, правда?
— Но зачем об этом говорить, Нюся?
— А так. Узнать хотела, что скажете. А вы, как все, сразу: жить не буду! А если бы вот вы мне сказали: я другую полюбил, на другой женюсь… Да сроду бы помирать не стала! Глупости все это… Только вы не серчайте, я ведь так просто… Вы не замерзли, Евгений Палыч?
5
В этот вечер Житов долго сидел дома за своим столиком, пытаясь закончить письмо родителям. Перо валилось из рук. Что он теперь им напишет о Нюсе? О больнице не писал, боялся расстроить, а вот о Нюсе поторопился. Расхвастался, летом в отпуск с женой молодой обещал приехать, карточку даже, что у Нюси выпросил, в Москву отослал, себе не оставил. А что напишет сегодня?
Житов поправил в лампе огонь, отложил ручку. Как понять Нюсю? Зачем она второй раз подсовывает ему Губанова, если сама видит, как это ему больно? Что это здесь, в Качуге, за слово такое: «гуляем»? И неужели бы он, Житов, мог поцеловать девушку, которую бы не любил искренне, нежно? Ведь не с Танхаевым целоваться на радостях, как тогда, после кризиса целовались. Может быть, он излишне навязчив своей любовью? Ведь давал же себе зарок меньше преследовать Нюсю, меньше напоминать ей о своем счастье. Отстал же Роман Губанов от Нюськи, так вот она теперь не может забыть его. И в институте еще товарищи говорили: «Хочешь успех у женского пола иметь, Женька, делай вид, что тебе на него чихать!..» Пошлостью ему тогда показалась такая «моралька», а что же получается в жизни? Почти так?..
Житов попробовал представить себя на месте Нюськи. Вот он — Нюська. У него — у нее прекрасные серые глаза, стройная, гибкая девичья фигура, коса, голосище — все данные для того, чтобы вскружить голову не одному парню. И вот в него — в нее влюбляются двое. Один — высокий, сильный блондин с лицом Столярова, но неуч, увалень, всего-навсего шофер третьего класса. Другой — невысок, худощав, с черными кудрями и довольно приятным лицом. Мало того, инженер, герой покорения наледи, ну, и отчасти перекатов. О нем написали даже в областной газете. Технический руководитель автопункта, где я — Нюська работаю. А кто я? Раздатчица инструментов, рабочая девушка, дочь шофера. Оба в меня влюблены. Оба хотят предложить мне свою руку: один — большую, жесткую, другой — небольшую, нежную, как у меня — Нюськи. Я решаю: у одного — сила, мужская красота. У другого — больше женственности, но кругозор, положение в обществе, нежность. И вот я пока отдаю предпочтение инженеру. Гуляю с ним, вижу, что он хоть сию минуту готов жениться на мне… А что тот? Первый? А первый довольно легко уступил меня инженеру и, кажется, не очень-то и расстроен. Возможно, даже нашел более согласное сердце и теперь только ждет, чем все у меня кончится. Да и ждет ли еще, если поиски новой работы и заработки его, похоже, волнуют больше, чем я? Но ведь я, Нюська, еще не сделала окончательный выбор! Мне еще нравятся тот и этот! Этот от меня не уйдет, я в нем уверена, ходит за мной по пятам и только и делает, что вздыхает да страдает от ревности… А тот, первый? Я же могу упустить его, и выбора уже не будет? Ясно! Я делаю так: второго вожу за нос, мучаю, мучаю так, чтобы его страданья заметил первый, а сама начинаю строить первому глазки, зазывать его к себе в раздаточную, любезничать с ним, причем, не обращая внимания на присутствие второго: пусть видят все, что он у меня под пяткой!..