— Так вот: направьте письмо ему домой. Да, домой и немедленно, пока он здесь, в мастерских…
5
— Мама! Мамочка! Мамочка!..
Софья Васильевна, стиравшая на кухне белье, кинулась в сени на отчаянные крики дочери, столкнулась в дверях с Милочкой.
— Доченька, что с тобой?!
Милочка, плача и смеясь, прижалась к матери, вырвалась из ее рук, заплясала. Софья Васильевна, глядя на дочь, не замечала в ее руке белый конвертик.
— Мамочка! Только не волноваться, не падать от счастья в обморок… И вообще быть умницей! Обещаешь? — влажные еще от слез глаза девушки сияют радостью, успокаивают, умоляют…
— Боже мой, да говори же наконец, что случилось! — простонала Гордеева.
— Толик жив! Жив наш Толик, мамочка! Вот, вот, смотри!..
Софья Васильевна без сил опустилась на стул. Мокрые, мыльные руки ее потянулись к Милочке, к разорванному конверту…
— Я сама, сама, мамочка! Слушай!
«Дорогие мои!
Я знаю, что вы меня похоронили. Да я и сам уже похоронил себя, когда меня ранило и я остался у немцев. А очнулся у партизан…»
Громкие, счастливые рыдания матери не дали дочитать Милочке.
Только придя в себя, Софья Васильевна смогла выслушать письмо до конца, еще раз всплакнула от радости и всполошилась: как предупредить отца? Как уберечь его от этого страшного взрыва счастья?
— Но ведь от радости не умирают, мамочка!
— Умирают и от радости, дочурка. Не вздумай так же бухнуть отцу. Давай лучше придумаем, как его к этому подготовить.
Софья Васильевна прежде всего сняла со стены увеличенный портрет в траурной рамке младшего сына, вынула из стекла карточку и отдала Милочке отрезать кайму. Вместо черной Милочка наклеила ярко-малиновую. Но теперь на стене висели два очень контрастных портрета: в черной кайме и в красной. Отец может неожиданно появиться и, конечно, сразу поймет все. Милочка предложила снять оба. Однако и это не успокоило Софью Васильевну: муж увидит торчащие на стене гвозди и будет допытываться, что это значит. Уж лучше пусть висят портреты, а его надо предупредить заранее, на работе.
Софья Васильевна давно уже не ходила так далеко и быстро. Радость несла ее как на крыльях. Только увидев здание управления, она сбавила шаг, боясь вот так неожиданно, лицом к лицу встретиться с мужем. И почувствовала, что не может ни идти, ни взять себя в руки. Софья Васильевна прошла мимо подъезда, вернулась, снова миновала подъезд и наконец решилась.
Секретарша бросила дела, подскочила к Гордеевой.
— Проходите ко мне, садитесь, я сейчас же его позову… это близко…
— Нет-нет, что вы!.. Я лучше подожду его здесь. — И, не выдержав, поделилась с ней своим счастьем.