— Что с тобой, Нюся?
— Ничего. Страшно мне чего-то, Евгений Палыч.
— Чего? Нюся?
— Не знаю. Глупая я, ой глупая!.. Поцелуйте меня, Евгений Палыч.
Житов нежно поцеловал ее в холодные губы.
— Еще!.. Еще!.. — требовала Нюська, сама подставляя ему глаза, лоб, щеки… И вырвалась, убежала в калитку.
6
Перед выездом в Качуг Поздняков и Танхаев завернули в центральные мастерские посмотреть на испытание моечной машины Гордеева и пуск конвейера моторного цеха.
В мастерских их уже ждали. Скорняк, начальник мастерских, провел Позднякова и Танхаева в разборочный. Поздняков и раньше бывал в этом грязном, душном, наполненном до потолка едкими и вонючими парами цехе, сквозь которые, как в густом ленском тумане, едва проглядывали чумазые, потные лица мойщиц. Скорняк подвел Позднякова к низенькой дверце и, отступив в сторону, дал ему возможность войти первым. Поздняков опешил: ни пара, ни обычного хаоса и нагромождения замасленных деталей в моечном цехе не было, как не было и грязных, непрестанно парящих ванн с горячим едким раствором каустика, в которых мойщицы купали детали. Перед Поздняковым через весь цех протянулся длинный, как виадук, стол с роликами вместо столешницы. Рабочий в новом кожаном фартуке и резиновых до локтей крагах легко перекатывал по ним вместительные железные корзины, доверху наполненные Грязным металлом.
— Рольганг, — пояснил Скорняк.
Поздняков, удивленный такой разительной переменой в цехе, промолчал. Он с интересом наблюдал за рабочим, сталкивающим тяжелые корзины на медленно движущийся транспортер, который увлекал их в чрево огромной, пышущей жаром железной камеры.
— Ну как? — Танхаев подтолкнул локтем все еще пораженного Позднякова. — Проект инженера Гордеева!
— Хорошо, — выдохнул наконец Поздняков. — Очень хорошо!
— А это моечная машина, — добавил Скорняк. — Причем тоже конструкции Игоря Владимировича, — он указал на длинную, огромную камеру, в которой одна за другой продолжали исчезать сетчатые корзины. — Мы ее «ИГ-1» прозвали.
Второй рабочий, стоявший по другую сторону машины, подхватывал корзины с промытыми деталями и легонько перекатывал их по рольгангу, направляя через окошко — в отделение дефектовки. Детали в корзине были удивительно чистыми и тут же, на глазах Позднякова, высыхали, как на электрическом «полотенце». Поздняков даже попробовал некоторые из них пальцем: ни грязи, ни масла на них не было.
В моторном цехе их встретил мастер. Гордеев был тут же и наблюдал за приготовлениями к пуску конвейера. И здесь Позднякова поразила чистота, свет и многочисленность механизмов. Но вот все приготовлено, Гордеев подал команду, и конвейер пришел в действие. Тяжелые блоки моторов задвигались по коротким рольгангам от одного станка до другого, то повисая в воздухе, то опускаясь на тележки длинного, во весь цех, конвейера, и так, следуя один за другим, обрастали деталями, приборами, узлами и, наконец снова повиснув в воздухе и покачиваясь, уплывали в проем испытательной станции цеха. Скорняк нагнулся над одним из блоков, заглянул в блестящие отполированные цилиндры, провел по зеркалу ногтем. Повернулся к Позднякову: