Шедевры юмора. 100 лучших юмористических историй (Андреев, Аверченко) - страница 79

И Василий на радостях запил и заел, как полагается: возможно, предвкушая радость от обещающей скоро начаться стройки, возможно, тоскуя по старым, добрым временами, когда гадюшником было не удивить.

Дон Чарлеоне подошёл к окну, задумчиво откусил пиццы и, как бы мысленно рисуя очертания грядущего всеобщего гадюшника, посмотрел вниз, на усеянный лужами асфальт. Потом позвонил по запасному мобильному телефону и распорядился:

— Виченцо, продавайте асфальтовый завод за полцены. Асфальт нам скоро не понадобится.

Джон с криком «Не люблю жуков!» выстрелил в комара и снова продул кольт. Комар пискнул, но успел улететь в форточку.

Франсуаза, доев лягушку с сыром, набрала номер Франсуа и загадочно прощебетала:

— Любимый, сегодня спи без меня!

И добавила многообещающе:

— Нас с тобой ждут экзотические приключения!..

Один только Грыць ничего не слышал и ни о чём не думал — он беззаботно спал под боком у Василия. Каждый из соратников был занят своими мыслями и планами и не обращал на него ни малейшего внимания.

Воровский Вацлав

Пропавшая скрипка

Ну и скандал!

Приехал в Петербург концертировать знаменитый скрипач Исайе — нарочно выписали его из-за тридевяти земель — и вдруг — извольте радоваться — украли у него скрипку!

Да какая скрипка! Работа Страдивариуса из Кремоны — триста лет от роду! Это в десять раз старше, чем дворянство Пуришкевича!

Взволнованный таким истинно русским приемом, Исайе бросился к тому, к другому…

— Помилуйте, — говорит, — всю Европу изъездил — и ничего подобного. Мало того: в Азии был — скрипку берегли, как пупок Будды, — на белом слоне возили. В Америке был — особый вагон скрипке предоставили. В Африке был — дикари ей, как божеству, поклонялись — трех готтентотов в честь ее зарезали… А приехал в Россию, в страну образованную, конституционную, в страну Крушеванов и Пуришкевичей — вот тебе… украли. Как я теперь без нее жить буду?

— А вы обратитесь в «Союз русского народа», — посоветовал кто-то.

И пошел Исайе к Дубровину.

Встретил тот его недоверчиво, прочел визитную карточку, нахмурился, покачал головой.

— Исайе… Исайе… вы что же это, жид, что ли, будете?

Но оказалось — не жид, а бельгиец, и лицо Дубровина просияло.

— А… знаю, знаю! Как же, мне Пеликан.

И вождь «русского народа» сразу стал разговорчив, любезен, доверчив.

— Скрипка, говорите вы; эх, батенька, что там скрипка, у нас целые вагоны исчезают, целые поезда неведомо где затериваются… Тут не Запад, не Европа, не конституционный разврат. Тут Россия. Мы покончили с революциями, мы возвращаемся теперь к исконным русским началам, к русской правде.