В 176 году Клеандр безотлучно находился при Коммоде; его должность именовалась «нутритор», то есть, буквально, «кормилец». На деле это был надзиратель и телохранитель, ответственный за безопасность и доброе здравие Цезаря. Его умственным и нравственным образованием до шестнадцати лет занимались «литераторы» и «грамматики», а позже «ритор». Частные дела повседневной жизни были в ведении специального камер-лакея, так называемого «комнатного слуги». Эта должность, которую занимал некий Саотер, считалась очень важной: ведь он днем и ночью имел доступ к наследнику. Но на такую же привилегию имел право и нутритор. Клеандр был фригиец родом, раб, купленный на торгах как носильщик, вероятно, служащими при Луции Вере. Потом он выполнял для них разные поручения на сирийских базарах. Попав на Палатин, он как-то проник в императорское окружение. Такая карьера примечательна: ведь в Риме фригийские рабы всегда считались людьми низшего сорта. Саотер был вифинец родом из Никомидии, палатинский отпущенник, возможно, воспитанник Педагогия — училища, где, не выходя из дворца, воспитывали детей прислуги императорского дома. По социальному положению и должности он стоял выше Клеандра, но никто не мог не считаться с особыми личными отношениями Клеандра и Коммода. «Жизнеописания Августов» повествуют, что когда от мальчика попытались удалить недостойных людей, он заболел. Отсюда понятно, что и его родители во многом виноваты.
Обратный путь начался в апреле 176 года. Из Александрии до Селевкии Антиохийской, возможно, плыли морем. На этот раз Марк Аврелий заехал в сирийскую столицу, объявил всеобщую амнистию и устроил игры. Дальше его маршрут пролегал по суше через Малую Азию. Императорский караван прошел через Киликийские ворота у подножия Тавра, а сотней километров севернее, в деревушке под названием Галала, умерла Фаустина. С первого взгляда, умерла совершенно неожиданно: ведь больную императрицу неразумно было бы везти в глухие места, когда в прибрежных городах было куда больше возможностей для медицинской помощи. Но если она, как передает Дион Кассий, страдала суставным ревматизмом, супруги, возможно, направлялись на горячие воды в горах или торопились поскорее в Пергам, наравне с Александрией прославленный своей медицинской школой. Впрочем, Дион прибавляет: «или иной болезнью», а затем еще намек, по поводу которого пролито очень много чернил: «и так со смертью избавилась от позора и скорби за то, что знала о заговоре Авидия Кассия». Неясный текст можно понять так, что она покончила с собой или велела убить себя.