Сенат принял все решения, какие от него требовались, а вдобавок постановил воздвигнуть алтарь, на который молодожены должны были приносить жертву перед бракосочетанием, и основать девичью коллегию фаустинианок. Наконец, в театре, на том месте, где императрица восседала рядом с мужем, ей воздвигли золотую статую. Но слух о ее неверности уже осел в скандальной хронике.
Капитолин, который здесь, как предполагают, пересказывает Мария Максима, приводит подробности. «Марка Аврелия упрекали, что он давал разные высокие должности любовникам своей жены: Тертуллу, Утилию и некоторым другим. Тертулла он однажды застал с ней за завтраком, а в некоем миме про ее похождения говорилось вслух перед самим императором. Некий глупый муж будто бы спрашивал раба, как зовут любовника его жены, и никак не мог расслышать. Раб отвечал: „Тулл“, а когда муж переспросил в третий раз, в ответе звучало „Тертулл“». Действительно, на консульских должностях было несколько человек с таким именем, в том числе один консул. Семь лет спустя уже Коммода осудят за то, что он даст второе консульство Утилию. Капитолин продолжает: «В народе ходило много слухов на этот счет, и большинство порицало снисходительность Марка Аврелия».
Но когда Капитолин хочет доказать слишком много, верить ему едва ли стоит. В самом деле, дурное поведение Фаустины казалось современникам самым простым и убедительным объяснением безобразий Коммода. Сумасброд не мог быть сыном Марка Аврелия — и вот уже наготове версия о его незаконном рождении. В сплетнях приходилось заходить далеко. Капитолин не утруждает себя церемониями: «Некоторые писатели утверждают, и это достаточно вероятно, что Коммод родился не от Марка Аврелия, а от прелюбодеяния, и вот как об этом обычно рассказывают: однажды Фаустина после парада гладиаторов воспылала к одному из них самой жаркой страстью и, надолго заболев от этой страсти, призналась в ней супругу. Тот обратился к халдеям, которые посоветовали убить гладиатора, а Фаустине искупаться в его крови и затем возлечь с мужем. Сделали по их совету, и страсть императрицы действительно утихла, но зато она родила Коммода, больше похожего на гладиатора, чем на императора. Подтверждало этот слух то, что сын столь добродетельного отца соединил в себе столько пороков, сколько не сыщешь даже у паяца или у прислужника на арене». Здесь автор говорит не от себя, а только передает слух. Но следует новый выпад: «Как бы то ни было, общее мнение, что этот принцепс действительно родился от прелюбодеяния, и действительно известно, что Фаустина брала себе любовников в Гаэте среди гладиаторов и моряков». Аврелий Виктор в «Кратких жизнеописаниях Цезарей» злобно уточняет: «…моряков, которые обычно работают нагими».