Не сказав Арни, что он может повернуться, она поспешила в ванную и закрыла дверь.
Господи, ну и праздничек! Фейс мрачно уставилась на свое бледное отражение в зеркале. Лицо ее ничуть не стало приятней с тех пор, как она в последний раз на себя смотрела. И глаза ее все еще казались поблекшими, а не пронзительно-голубыми.
Вздохнув, Фейс включила душ, намылилась и подумала, не помыть ли ей волосы, но решила обойтись — черт возьми, она не даст Арни повод делать замечания о том, что только идиоты ложатся в постель с мокрыми волосами. В ванной было тепло и уютно. Но вскоре она сообразила, что нарочно оттягивает появление перед мужчиной.
— Трусиха, — буркнула она своему отражению в зеркале, и страх мигом исчез. Расправив плечи и задрав подбородок, Фейс вышла из ванной с видом Марии-Антуанетты, поднимающейся на эшафот. Хотя решительно ничего королевского в ее спутанных белокурых волосах и длинных голых ногах, торчащих из-под мужской шелковой рубашки, надо признать, не было. Да и Арни был весьма далек от намерения рубить ей голову, обнаружила Фейс, войдя в комнату.
Растянувшись на ковре, он делал отжимания, единственной одеждой на нем были белые плавки с невероятными розовыми крокодилами.
Фейс хихикнула.
— Что ты делаешь? — спросила она. — Готовишься к тому, чтобы всю ночь видеть себя во сне Гераклом? И что это за розовые крокодильчики?
Арни сделал еще пару отжиманий, встал и окинул взглядом полуприкрытое тело Фейс.
— Полагаю, что физические упражнения и холодный душ — это единственное, что поможет мне выспаться. А плавки мне подарила австралийская подружка.
— Вот как. — Почувствовав, что краснеет, Фейс отвернулась. Кожа ее всегда розовела даже при малейшем внешнем раздражителе. А сейчас таковым был Арни. Хотя чего это она должна краснеть, если мужчина, которому исполнился тридцать один год, признается, что у него есть подружка, подарившая ему нижнее белье? Фейс это не понравилось, но любовная жизнь этого человека ее не касается. Румянец сошел, и она повернулась к Арни лицом.
У него было мощное, но и необыкновенно гибкое тело — такое уместное в спальне, а не в зале заседаний. Созданное для движения, действия, скорости, восхищавшее Фейс, но лишь однажды наведшее на мысль о замужестве. Фейс судорожно сглотнула застрявший комок в горле. Как же вышло, что, даже собираясь выйти замуж за Арни, она упорно старалась не замечать его сексуальности, излучаемой столь естественно? Она едва перевела дыхание, глядя на темный волосяной покров у него на груди, и к осторожному восхищению неожиданно стала примешиваться изрядная доля страха. Даже тихая восторженность несла в себе опасность.