Валентина (Энтони) - страница 3
И вот тогда внимание Теодора на весь остаток вечера, да и на все время «охоты», оказалось сосредоточено на младшей дочери. Она была прелестна: свежесть ее светлой кожи и особенно сочетание больших светло-голубых глаз со струящимися черными прядями придавали ей неповторимую грацию. Граф с трудом заставлял себя отвести от нее взгляд хоть на минуту.
Он осторожно начал ухаживать за ней и был сразу же вознагражден, найдя ее мягкой и хорошо воспитанной, а главное — совершенно не замутненной излишним интеллектом. Слово «любовь» отсутствовало в его лексиконе, он неспособен был испытывать искренние чувства в отношении какого-либо человеческого существа, за исключением снисходительности — к мужчинам и физического влечения — к женщинам. Так и его желание обладать Валентиной просто-напросто превысило стремление заполучить невесту с богатым приданым, которое было бы отличным прибавлением к его достатку и престижу. Он уехал из Чартаца, уговорившись о том, что его свадьба с младшей дочерью графа Прокова состоится в течение месяца по достижении ею семнадцатилетия. Кроме того, ему удалось получить с Прокова в качестве аванса тридцать тысяч рублей. Взамен Прокову было обещано содействие в получении страстно им желаемого места в Совете Великого Княжества, что не представляло для Теодора особого труда при его связях. Таким образом, обе стороны оказались удовлетворены достигнутым соглашением, кроме, впрочем, несчастной невесты, которая с рыданиями умоляла отца найти кого-нибудь помоложе и поласковее… Старшая сестра тоже была одного мнения с нею и отчаянно поссорилась с отцом, пытаясь склонить его к отмене решения. Если бы Теодор знал, до какой степени точно он оценил злонравную Александру и от какой ужасной жены уберег его Господь, он, возможно, сгоряча вообще дал бы обет безбрачия и удалился в монастырь.
Однако все было тщетно. Отец был непреклонен. В сравнении с выгодами, которые он усматривал в родственных отношениях со столь могущественной персоной, как Теодор, в его глазах выглядели смешными слезы и сантименты неопытной девочки, а уж тем более — яростные нападки весьма опытной женщины, поведение которой и дома и в обществе отец вообще не одобрял.
После церемонии бракосочетания, состоявшейся в местной церкви, граф настоял, чтобы он и молодая жена сразу же отправились во Львов. Первую свою ночь они провели в маленькой придорожной гостинице. Граф выдержал все требования куртуазности, дав невесте спокойно пообедать, а затем галантно проводив ее по узенькой лестнице вверх, в спальню. Однако дальше он не стал особенно стеснять себя светскими условностями и взял ее чуть ли не силой, нимало не смущаясь отсутствием у нее хоть малейшего желания. Он спешил удовлетворить себя, и кроме этого ничто не имело для него значения. Другое дело, что после, когда он поостынет, он готов был обратить внимание и на нее, но только не сейчас. Он был крайне раздражен ее рыданиями вечером, а утром был положительно взбешен тем, что ей удалось ускользнуть из постели до его пробуждения.