Александра обняла сестру, и взглянув на нее сверху вниз, рассмеялась. Материнское чувство, промелькнувшее в ее лице, сделало ее черты мягче.
— Вы оба, должно быть, устали после долгой поездки, — сказала она. — И особых удобств, я думаю, не испытали. Так что я не задам вам ни единого вопроса, пока вы не примете ванны, не переоденетесь и не закусите с дороги. Это относится и к вам, полковник. Мой дом в вашем распоряжении. Ладислав! Януш! Помогите господину прийти в себя после дороги. А ты, Валентина, пойдешь со мной наверх. И кто-нибудь там, расседлайте мою гнедую, я не поеду сегодня на прогулку!
Все еще обнимая сестру за плечи, Александра повела ее по лестнице вверх. Де Шавель последовал за ними; Валентина обернулась к нему;
— Если вам что-нибудь понадобится, только спросите! — сказала она. — Ладислав все сделает.
— Да, спасибо, — кивнул он. Он устал до такой степени, что с трудом мог двигать языком. Все, чего ему хотелось, это теплой ванны — и проспать весь остаток дня.
Через полчаса он улегся на пуховой постели, и изрядная доля его усталости была уже смыта горячей ванной. Он заснул, едва коснувшись головой подушки. Его миссия была выполнена. Она была в безопасности. Насколько он мог заключить после знакомства с Александрой, она была куда как способна обеспечить неприкосновенность сестры. Он мог уехать со спокойной совестью. Он мог наконец забыть об этом деле и спокойно спать.
В это время Александра беседовала с Валентиной.
— Я уже решила, что ты забыла обо мне навсегда, — укоряла она сестру. — Ни весточки за последние два года. Мне казалось, что ты все позабыла за львовскими развлечениями.
Она наклонилась вперед и похлопала Валентину по руке. Они сидели в гостиной. Комната была выдержана в женском стиле, несколько неуместном для столь энергичной женщины, как Александра, везде расставлены были вазы с цветами; мебель в комнате была русской работы, та еще, что была привезена сюда матерью Александры, графиней Наталией Проковой. Валентина полулежала на софе, но спать ей вовсе не хотелось, она возбужденно всматривалась в сестру, сидящую напротив нее, невольно сравнивая ее с той, что пребывала в ее воспоминаниях. Валентина уже успела взахлеб рассказать ей всю свою историю. Только настойчивость ее сестры заставила ее сесть к завтраку, но когда подали яйца, зелень, сметану, и, наконец, дымящийся шоколад, она вдруг почувствовала зверский аппетит и с удовольствием позавтракала.
— Он не давал мне писать тебе, — ответила Валентина сестре. — Одно мое письмо он сумел перехватить, и несчастного слугу, с которым я посылала, высекли. И я не стала пробовать еще раз.