Она отвернулась от зеркала, пока Яна закручивала ей волосы в тугие локоны — в стиле императрицы Франции Марии-Луизы, и мельком взглянула на мужа. Да, он был в своем духе приятный мужчина, но, по мере того как он старел, в лице его все более проступали отталкивающие черты крайнего себялюбия, чванства и скупости… Иногда ей доставляла утешение мысль, что, быть может, лет через десять он умрет. В общем-то она не слишком отличалась от прочих женщин. Мужчины правили миром и создавали его законы, и с этим ничего нельзя было поделать. Но терпеть это было легче, получая удовольствие от тех немногих вещей, которые дарованы Богом: природа и прекрасные лошади, печально-кровавые краски заката и свежая зелень рассвета, и спокойный свет луны над сумрачными львовскими парками.
— Яна! — неожиданно сказал граф. — Убери эти локоны прочь. Мадам наденет свои рубины.
Служанка проворно достала драгоценности из кожаной коробочки.
— Рубины как нельзя лучше подойдут к этому пурпуру, — заметил он. — А ты, Валентина, могла бы позаботиться о своем наряде и без моего вмешательства. Ты прекрасно понимаешь, как важен этот прием. Вся Польша будет там. Поворачивайся скорее, Яна, застегни это и оставь нас наедине. Ты позволишь, дорогая?
— Конечно, — Валентина взглянула на него, не понимая еще, к чему он клонит. — Иди, Яна. Только дай мне сперва пелерину.
— Я сам ее застегну, — заявил граф, как только Яна удалилась, — хотя это — потом. Мне надо сказать тебе кое-что важное, дорогая. Сегодня меня призвал к себе сам Потоцкий. Наполеон уже в Данциге, причем он объявил, что собирается присутствовать на приеме. С ним, надо полагать, будут все маршалы и весь штаб. Теперь, когда Россия, по сути, отказалась от мира, французы готовятся со дня на день выступить в русский поход. Конечно, весь свет ждет исхода этой схватки, но более всего война важна для Польши. Надеюсь, ты понимаешь, что я имею в виду, дорогая?
— Да, я знаю, — отвечала она. — Мы все молимся о том, чтобы Наполеон разгромил Россию и мы обрели бы наконец свою Польшу.
— Браво, — заметил граф. — Мы все действительно на это надеемся. Но нам не помешала бы маленькая гарантия, ведь кто знает, чего на самом деле желает Бонапарт? Сейчас он раздает обещания, потому что ему нужен прочный тыл в войне с Россией и ему нужны польские рыцари, Но обещания, моя детка, недорого стоят. Ведь он — всего лишь маленький корсиканский выскочка, а положиться на человека, который… Положиться можно только на джентльмена, да и то с оговоркой. Если он проиграет, Валентина, Польша будет отдана русским на поток и разграбление. Поэтому нам надо знать, как далеко можно следовать за Наполеоном в его намерениях. Сейчас я не стану утомлять тебя этой высокой политикой, которую ты все равно неспособна осмыслить. Ты знаешь, Потоцкий оказался поклонником твоей красоты. Так вот, он считает, что столь прелестная дама, если она еще и умеет слушать, может оказаться полезнее для Польши, чем дюжина дивизий. Сейчас Данциг переполнен элитой Великой армии Наполеона. Если бы тебе, милочка, удалось найти общий язык с кем-нибудь из них, послушать и к тому же запомнить кое-что из услышанного, то ты принесла бы Польше неоценимую пользу. Знать, как собирается действовать император, — что может быть важнее? Потоцкий объяснил мне все это, и мне оставалось только согласиться. В ответ я от твоего имени предложил польскому правительству твои услуги, гм… в области разведки. Мне бы хотелось, чтобы этим вечером ты нашла возможность сказать ему о том, что ты счастлива столь высоким доверием, оказанным тебе.