Обоим захотелось рассказать о себе, словно другого шанса уже не будет. Чтобы потом хоть кто-то вспомнил…
— Мы не очень-то ладили друг с другом, — признался Сэм. — Перед отъездом я заходил проститься, а она мне даже ни разу не написала. У тебя кто-нибудь есть — братья, сестры?
— Нет, я — единственный ребенок. Отец умер, когда я учился в школе. Мать так и не вышла потом замуж. Судя по письмам, ей там здорово одиноко.
— Еще бы!
Сэм попытался представить себе мать Артура — высокую, худощавую женщину с некогда белокурыми, а теперь поседевшими волосами — возможно, уроженку Новой Англии.
— А мои предки погибли в автокатастрофе, когда мне было пятнадцать. — Он не стал уточнять, что это было небольшой утратой. Сейчас такие вещи трудно понять.
— Не знаешь, куда нас отправят дальше? Вчера я краем уха слышал, говорили о Кассино. Это за горами. Веселенькая дорога!
Теперь они будут страдать не от дождя, а от снега. Что еще уготовили им генералы?
— Сержант вроде упоминал об Анцио — на побережье.
— Замечательно! — Сэм язвительно усмехнулся. — Может, искупаемся.
Артур Паттерсон расплылся в улыбке. Ему нравился этот насмешливый парень из Бостона. За рожденной войной горечью угадывались доброе сердце и острый ум. Главное, есть с кем поговорить. Артур тяжело переносил войну. В детстве его баловали; чрезмерно опекали в юности, особенно после смерти отца; он знал материнскую ласку, рос в благополучной семье, пользуясь всеми благами цивилизации. Война явилась для него крушением. Раньше ведь он никогда не испытывал неудобств, не знал опасностей, ему не приходилось бояться. Теперь всего этого было в достатке. Ироническая насмешливость Сэма восхитила его.
Сэм достал свой НЗ — рождественский паек — и с кривой улыбкой развернул. Конфеты он уже раздал местным ребятишкам.
— Хочешь рождественскую индейку с каштанами? — Сэм дружеским жестом протянул Артуру банку консервов.
У того потеплело на душе. Похоже, Сэм обладает мужеством, которого не хватает ему самому. Артур только о том и думал, чтобы выжить, вернуться домой, в свою теплую постель, к чистым простыням и белокурым длинноногим женщинам.
— Спасибо, я сыт.
— М-м-м, — протянул Сэм, сделав вид, будто жует фазана, запивая добрым вином. — Какова кухня, а? Кто бы мог подумать, что в Италии так вкусно готовят!
— В чем дело, Уолкер?
К ним в окоп свалился сержант. По его мнению, за Сэмом нужен глаз да глаз: парень больно прыток, уже раз чуть не расстался с жизнью. Другое дело Паттерсон: осмотрителен, не лезет на рожон. Только уж шибко грамотный.
— Джентльмены, какие у вас проблемы?