Даже Хилари знала, что это невозможно. Няня давала ей больше денег на мороженое.
— Магазин — на углу, — продолжала Эйлин. — Там сразу увидишь. И купи мне пива.
Она нервничала, когда в холодильнике оставалось всего несколько бутылок.
Хилари взяла с собой сестер — не оставлять же их одних.
В магазине было так же противно, как повсюду в этих местах. Теперь их окружали дома из крошившегося кирпича, с облупившейся штукатуркой. Все здесь обветшало, сломалось, пришло в негодность.
Хилари купила две банки консервированного тунца, банку детского питания, булку хлеба, немного майонеза, масла, полдюжины яиц, бутылку молока и банку пива. Этого хватит на вполне приличный ужин, и она еще сможет из оставшихся яиц и хлеба приготовить завтрак.
Когда она вошла в дом, ухитряясь держать сумку, Мегану и одновременно ладошку Акси, Эйлин встретила ее двумя вопросами.
— Где мое пиво?
— В сумке.
— Достань! — рявкнула Эйлин.
Акси захныкала: она не переносила, когда кто-нибудь кричал на нее или на ее сестер. Мама никогда не повышала голоса, и няня тоже, хотя вообще-то осуждала их родителей и в последнее время говорила о них гадости.
Хилари быстро протянула Эйлин банку с пивом. Та уставилась на нее и задала второй вопрос:
— Сдача?
Хилари отдала ей три цента. Эйлин швырнула их девочке в лицо, едва не попав в глаз.
— Это еще что такое? Тут, знаете ли, не Парк-авеню! Где, черт возьми, остальные деньги? — Казалось, она забыла о тысяче долларов, оставленных на их содержание.
— Я купила продукты на ужин, — объяснила Хилари. — И еще на завтрак останется.
— Когда я решу, что нужно покупать что-то на завтрак, я так и скажу. Ясно? Чтоб в следующий раз не смела столько тратить!
Хилари опешила. И потом, когда она готовила ужин, у нее дрожали руки. Но она все-таки справилась и уже через десять минут поставила перед сестрами еду. Яйцо всмятку, тост и детское питание для Меганы, бутерброды из тунца с майонезом для них с Акси и по большому стакану молока для всех троих, которое они с удовольствием выпили. Девочки сильно проголодались и вымотались с дороги — особенно если учесть оказанный им «теплый» прием.
Хилари не пригласила тетку к столу; впрочем, та и не выказала интереса. Они поужинали у себя в спальне. Грохот одновременно включенных радиоприемника и телевизора мешал разговаривать, а присутствие Эйлин угнетающе действовало даже на малышку.
Когда после ужина Хилари собрала посуду в раковину и начала мыть, пришел муж Эйлин, и на Хилари напал еще больший страх. Это был огромный, грузный субъект с могучими плечами и руками, в рабочих штанах и майке; от него разило алкоголем, запах доходил до кухни. Едва появившись на пороге, он с ходу начал орать на Эйлин, однако не успел ударить: она быстренько предъявила конверт — якобы со всей суммой — пятьсот долларов. Его физиономия расплылась в улыбке. Джеку даже в голову не пришло, что жена утаила от него добрую половину денег, спрятав среди старых чулок.