Она два месяца лезла вон из кожи, чтобы спасти сестер, хоть немножко подкормить их. О себе она вечно забывала. Эйлин взвалила на нее всю домашнюю работу: Хилари и стирала, и мыла полы, и ухаживала за малышками, и старалась оградить их от побоев. По вечерам она пела им колыбельные, баюкая, если они плакали и звали маму.
Ничего этого Артур не узнал, только всматривался в бледное, без кровинки, лицо Хилари и гадал: почему она такая?
Собрался с духом и приготовился обрушить на нее страшную новость. Ее сестры уезжают, а она остается. Им никогда больше не быть вместе, они смогут только ездить друг к другу в гости, если разрешат новые родители. К сожалению, Артур понимал: Абрамсы будут возражать. Они считают, что Мегане незачем знать о своем прошлом. Для нее должна начаться совершенно новая жизнь. Девочке предстоит раствориться в будущем.
— Хилари, — запинаясь, начал Артур, сидя рядом с ней на заднем крыльце дома Джонсов; сорняки царапали ноги; противно жужжали мухи. — Я подумал… мне нужно тебе кое-что сказать…
Он был готов сказать ей все что угодно, только не это. Ведь он знал, как она привязана к сестрам, но его ли вина, что все так сложилось. Он сделал все, что мог. Если бы Марджори согласилась взять их к себе!
— В чем дело, дядя Артур?
Наверное, он собирается открыть ей, что они никогда не вернутся домой. Но Эйлин уже поставила их в известность о продаже квартиры, и Хилари успела с этим смириться. Пока они вместе, им ничего не страшно, даже здесь. Она подняла на Артура большущие зеленые глаза. Словно это Соланж поглядела издалека. И стало ему еще тоскливее.
— Твои сестры, — наконец он решился, — ненадолго уедут.
— Акси с Меганой? — Хилари вздрогнула, заволновалась и снова уставилась на Артура изумрудами глаз. — Почему? Зачем?
— Потому что… — Господи, не вынуждай меня так жестоко с ней поступать! Боль железной рукой сдавила Артуру сердце. Но он должен довести дело до конца. — Потому что, Хилари, нет возможности оставить вас вместе. Ваша тетя не в состоянии… и никто другой… Мегана и Александра будут жить в очень хороших семьях в Нью-Йорке. А ты пока останешься здесь, в Бостоне.
Лучше бы он вонзил ей в сердце нож! Увидев, как из глаз Хилари брызнули слезы, Артур позавидовал Сэму, чья участь показалась ему не столь мучительной по сравнению с этой пыткой.
— Прошу тебя, Хилари, дорогая… Чего только я не делал! — он протянул к ней руку, но она отшатнулась и вдруг вскочила и бросилась в дом, словно боясь, что их уже увезли.
С крыльца она крикнула:
— Нет! Не позволю!
Она оставила сестер играть на кровати. Там они и сидели до сих пор. Хилари крепко прижала обеих к груди. Из глаз ее лились потоки слез. Она была в совершенном отчаянии — и так беспомощна! Не может же она драться с дядей Артуром!