За последние четыре года работы хватало с лихвой, но ей не приходилось заниматься тяжелым физическим трудом. Она убиралась в доме, стирала, готовила пищу и ухаживала за умирающей Эйлин. Все это не шло ни в какое сравнение с рытьем ямы. Когда Луиза наконец позвала детей ужинать, в глазах у Хилари стояли слезы усталости.
Мейда была уже на кухне. С торжествующим видом стояла у плиты. Ей выпала королевская привилегия готовить ужин. В мутной жиже плавало несколько кусочков мяса и хрящей. Луиза назвала эту бурду жарким и оделила всех маленькими порциями. Несмотря на голодные спазмы и головокружение, Хилари не могла заставить себя это есть.
— Давай ешь, набирайся сил!
Луиза ухмыльнулась — как показалось Хилари, зловеще. И вообще происходящее смахивало на страшную сказку, в которой злая ведьма пожирает детей. Такие сказки ей рассказывали в детстве, но могла ли она подумать, что этим обернется ее жизнь? В книжках ведьму всегда убивали, а дети снова превращались в принцев и принцесс.
— Извините… мне не хочется…
Мальчишки зароготали.
— Ты что, больна? — раздраженно спросила Луиза. — Меня не предупредили.
Хилари вспомнила рассказы Мейды об исправительной колонии и испугалась, как бы ее не отправили в эту тюрьму для несовершеннолетних. А куда ей еще податься? Уж, конечно, не к Джеку; ясно, что он с ней сделает. Выбор невелик: Луиза или колония.
— Нет-нет, я здорова. Просто перегрелась на солнце. Было очень душно…
— Ах-ах! — послышалось со всех сторон.
А когда после ужина Хилари стала помогать Мейде мыть посуду, та больно ущипнула ее. Все понятно. Здесь и не пахнет ни семьей, ни хотя бы дружбой. В отсутствие соцслужащей Луиза не собирается корчить из себя добрую мамочку. Они всего-навсего дармовая сила и должны знать свое место.
Мейда рассказала, что у Луизы есть муж-инвалид: то уходит, то возвращается. Одну ногу он потерял на войне, а другую покалечил. В общем, утратил работоспособность. Вот Луиза и начала брать детей, чтобы они вкалывали и за нее, и за мужа. За это ей еще и приплачивают. За каждого ребенка штат платил ей деньги — недостаточно, чтобы разбогатеть, но прожить можно. Места в доме хватало на семерых, а с Хилари их теперь шестеро. Кроме Мейды, здесь жила пятнадцатилетняя Георгина и трое подростков-хулиганов. Эти дети не отличались красотой или хотя бы здоровьем. И неудивительно — при такой диете.
Луиза экономила решительно на всем. Хилари закалилась, живя у Эйлин, но той далеко было до Луизы — гения экономии.
В половине восьмого она велела детям ложиться спать, и они разбежались по своим спальням — болтать, жаловаться, обмениваться историями об отсидках родителей и собственных подвигах в колонии. Хилари все это было внове, и она испуганно молчала, сидя на своей раскладушке. Георгина с Мейдой вели себя так, словно ее не было в комнате. Шныряли мимо нее в ночнушках и громко хлопали дверью ванной.