Кронан заставил себя взглянуть на творение Эйдрии и постарался, чтобы ничего не отразилось на его лице. Но заставить себя взглянуть на саму Эйдрию он не мог. У нее был тот еще вид. Как и у ее картины — липкая смесь кровавых красок, напоминающая поле битвы в мозгу какого-нибудь бедняги-дегенерата. «Это общество по-настоящему больно, — грустно подумал он. — В нем нет места красоте, морали, ценностям. И нет места искусству. Господь не мертв, это люди мертвы. Если человек душевно болен, ему безразлично, что лицезреть: лицо смерти или блеск жизни».
Эйдриа встала в позу у другого полотна, одной рукой обняв Вэна, другой — Дениз Соммерс.
— Вэн много разорялся по поводу этой картины, а Денни дала деньги, — говорила она, а фотограф все продолжал щелкать затвором. Она повернулась к Дениз: — Помнишь, Денни, это была часть гранта, который я получила восемь лет назад, когда ты еще была интерном?
— Почему ты назвала ее «Огни города»? — спросила Блэр. — Не знаю, почему я не спросила раньше. Она у меня уже пять лет.
Эйдриа фыркнула. Кронан постарался скрыть свое отвращение.
— Это Фло придумала, — пояснила Эйдрию. — Я сама назвала ее «Траханье», но Фло решила, что для Мэдисон-авеню не подойдет.
Блэр немного растерялась.
— «Траханье»? — Затем лицо ее прояснилось, она сообразила. — А, это часть моей серии «Молоток и гвоздь».
Эйдрию снова понесло. Кронан подумал, что его непременно стошнит, если она не заткнется.
— Главный фокус в том, — продолжала Эйдриа, — как она была создана. Мы с Леоном достали особую краску, которой можно было полностью вымазаться и не задохнуться. Вот мы и покатались в этих красках и затем трахнулись на холсте. Так что это истинная правда. Леон был весь белым, коричневым и золотым, а я черной и голубой, символизируя депрессию нашего возраста, а все остальные цвета символизировали искусство. Понятно?
— Мама родная! Вэн, не вздумайте об этом упомянуть. И это делалось на государственные деньги! Когда и так столько шума насчет сомнительности грантов и непристойности искусства в целом. Мы не хотим давать этим фанатикам в Конгрессе новых поводов для разговоров!
— Да какая разница, как делалась эта картина, Денни? — Эйдриа вдруг стала серьезной. — Важен результат. Посмотри, как сверкает толченое стекло, которое я бросила на полотно, когда оно еще было влажным. Именно это подсказало Фло название — «Городские огни». — Она повернулась к Вэну: — Жаль, что Леон не смог прийти. Он бы тебе получше рассказал об этой картине, можешь не сомневаться. — Она показала на один участок полотна. — Вообще, я считаю, что вон то пятно — не что иное, как отпечаток его великолепного зада.