– Скажи!
– Мне хорошо… Мне так хорошо с тобой… я тебя ненавижу…
* * *
Лоис замерла у двери гостя, раздумывая. Она приготовила ужин, надеясь, что мужчина спустится вниз, а за горячей едой ей удастся его разговорить. Но в комнате наверху было тихо, и девушка решила, что позовет гостя сама.
Она толкнула дверь, сделала шаг. Моргнула. И ощутила, как уходит из груди воздух. Ее постоялец лежал на узкой кровати без одежды, и взгляд молодой женщины заметался, жадно отмечая широкую грудь с литыми мышцами, сильные руки, узкие бедра. Голова Рана была откинута, и Лоис видела, что он прикусил губу, а глаза двигаются под плотно закрытыми веками, словно мужчина видел что-то, доступное лишь ему. И все его великолепное, возбужденное, совершенное мужское тело дышало таким напряжением, что почти вибрировало. На загорелых предплечьях выступили вены, губы приоткрылись, с силой втягивая воздух. Одна нога Рана была согнута, вторая отодвинута в сторону, позволяя увидеть степень его желания. Руки лежали вдоль тела, пальцы подрагивали. И Лоис ощутила, как ослабли колени от такой откровенной и порочной картины. И с ужасом девушка осознала, что больше всего хочет в этот момент… прикоснуться к этому мужчине. Провести рукой по этому телу, ощутить его силу, его ярость, его неистовство… Сомкнуть пальцы на его члене и почувствовать его губы…
Ноги не держали, и Лоис схватилась рукой за дверную ручку. И в то же мгновение гость повернул голову и посмотрел на нее. Зеленые глаза – ясные и злые – уставились на женщину. В них не было ни смущения, ни неловкости. И с отчетливой ясностью Лоис осознала, что этот человек вообще не знает о подобных эмоциях. В хищном лице с запавшими щеками и злыми глазами было лишь желание, чтобы она убралась.
Пролепетав что-то невразумительное, Лоис шагнула назад, ощущая, как горят пунцовые щеки, как дрожат колени и разливается жар между ног. Закрывая дверь, она увидела, как вновь опустились черные прямые ресницы, скрывая зелень глаз, а Ран вздохнул, откидывая голову. Где бы он ни был, в том месте ему нравилось гораздо больше, чем в доме на окраине Лиордана.
Потому что за яростью Лоис рассмотрела и еще кое-что. Мучительное… Счастливое…
* * *
Ран бесшумно закрыл дверь комнаты и ступил на лестницу. Остановился, прислушиваясь. Лоис внизу была не одна. Лавьер спустился на несколько ступней, внимательно вслушиваясь в разговор двоих. Женский голос дрожал от сдерживаемых слез и напряжения, мужской – рокотал самодовольством и властью. Ран прислонился к стене.
– Убери от меня свои грязные лапы, Брон! – короткий звук пощечины. – И проваливай из моего дома! Слышишь? Я уже все тебе сказала!