– Он же труп! Я спрашивала доктора, шансов нет…
…женщина переходила на шепот, и голос ее становился неприятно скрипучим.
Стал гостем рыцарь молодой
У славных мельниц Биннори.
Тварь вздыхала. Ей тоже было бы интересно услышать, что скажут. Но любопытство не заставит покинуть ответственный пост.
Женщину звали Шарлотта. Прежде Урфин не обращал на нее внимания, знал, что супруга Седрика, но и только… Седрика было жаль.
Он знал: сестер прекрасней нет,
Биннори, о Биннори…
– …но зачем себя при нем хоронить? Ты молодая. Найдешь себе другого мужа… или не мужа.
– Я не хочу.
– Будешь остаток дней сидеть здесь?
Три сердца, но один секрет
У славных мельниц Биннори.
– Если понадобится. – Тисса отвечает спокойно, но Урфин слышит больше, чем эта злая шепчущая женщина. Ей больно, и эта боль заставляет рваться в бессмысленной попытке сделать хоть что-то.
Шевельнуть хотя бы пальцем. Ответить прикосновением на прикосновение…
Тварь расправляет щупальца, мягко, почти бережно, останавливая.
И старшей он кольцо одел,
Биннори, о Биннори,
– Я пригласила тебя не за тем, чтобы обсудить состояние здоровья моего мужа. – Тисса садится рядом и берет за руку. Ее ладошки теплые, маленькие. Он слышит даже голос ее пульса. – Я прошу тебя больше не потакать прихотям Долэг.
– Девочка просто хочет развлечься. Ей скучно.
– Или тебе?
– Ушедшего ради! Ну не впадать же нам в траур…
– Для траура нет повода. – Тисса гладит ладонь, и тварь в голове мурлычет от удовольствия. Пусть проклят будет тот маг, который выдумал эту пытку. Если бы Урфин знал… он сделал бы то, что сделал. – Долэг должна вернуться к учебе. И к занятиям, подходящим для девушки ее возраста. Нынешнее ее поведение недопустимо.
С этим Урфин согласен. Долэг заглядывала дважды, и оба разговора дорого стоили его девочке. Пожалуй, мысль о порке была не такой уж нелепой.
Долэг явно забылась. И не без посторонней помощи.
– В противном случае я вынуждена буду поручить ее заботам леди Нэндэг, а тебя – отослать. Мне бы этого не хотелось.
Его девочка учится себя защищать…
На младшую ж с тоской глядел,
У славных мельниц Биннори.
Тисса пела шепотом, словно опасалась помешать ему.
Ночью она ложилась рядом, неловко устраиваясь на его плече, и засыпала нервным чутким сном, который редко длился больше двух-трех часов кряду: Урфин быстро научился слышать время. И различать шаги по ту сторону двери. Он узнал их. Рванулся в очередной бесплотной попытке показать, что жив, и едва не завыл от отчаяния: тварь держала крепко.
– Ваша светлость… – А Тисса его все еще опасается. Слишком много неприятного связано.