…о позорной поимке, розгах и полугодовом запрете на сладости.
…о шоколадных конфетах, которые брат таскал в рукавах, потому что карманы бы оттопыривались, а рукава были широки, удобны. Наверняка отец знал про те конфеты, но молчал, делая вид, что не замечает.
…системе.
Наверное, обо всем, что с ним происходило.
Только рассказчик из него никудышный, если Меррон засыпает. И сон ее глубок, спокоен, поэтому Дар не решается его нарушить. В саду действительно мирно. Бабочки. Птички. Розы вот.
Варенье недоеденное, на которое слетаются осы.
Непривычное, оттого и неудобное ощущение покоя. Оно длится и длится… и Дар сам поддается дремоте, сквозь которую слышит сад. И скрип калитки. Шаги – старый садовник, которому разрешено здесь появляться. Звонкие женские голоса горничных… скоро уйдут.
Ему не нравится, когда кто-то посторонний находится рядом с Меррон.
…щелканье секатора.
Этот металлический звук мешает уснуть. И Дар почти готов прогнать всех, но останавливает себя. Ему нужно учиться ладить с людьми.
И с женой тоже.
Он улавливает ее пробуждение и открывает глаза на секунду раньше.
– Вечер добрый.
– Уже вечер? – Меррон хмурится и пытается сесть.
– Почти.
Сверчки поют. И сумерки скоро. Похолодало ощутимо, и осень уже близка… а там зима… и пора что-то решать, но Дар до сих пор не уверен, что готов сделать выбор.
– Надо было меня разбудить. – Она трет глаза и встает, но тут же садится. – Я, кажется, ногу отлежала… теперь вот судорога. Пройдет, да?
Вытянув ногу, Меррон пробует шевелить ступней, тянет носок, поджимает пальцы.
– Дар… то, о чем ты говорил… про тебя и про меня… – на него не смотрит, – то есть выбора нет?
Ни выбора, ни даже шанса на выбор.
– Нет.
– Хорошо.
Дару показалось, что он ослышался. Ему казалось, Меррон будет злиться. Ее ведь даже не спросили, хочет ли она быть чьей-то парой, делить жизнь пополам, и ладно бы с кем-нибудь более нормальным.
– Я знаю, что жена из меня отвратительная…
Не более отвратительная, чем из него муж.
– …и что леди мне никогда не стать. А на протекторов всегда смотрят. То есть и на них, и на жен… и все бы видели, что я не гожусь на эту роль. Вообще никак не гожусь!
Меррон выставляет локти, пытаясь его оттолкнуть. Вот бестолковая женщина.
– Я думала, что ты выберешь себе другую жену…
И снова замерзала от этих мыслей.
– …правильную.
Она устает сопротивляться и сама его обнимает. Вот так намного лучше.
– Я не хочу, чтобы ты выбирал другую. Я эгоистка, да?
– Нет. У тебя просто планы. Грандиозные. Я помню.
О планах Меррон больше не говорит, ни в этот день, ни в следующий. Хватает и других тем: о Краухольде, травах и кошке, которая пробирается в сад. О сливочном масле и неудачной попытке поладить с местной плитой.