Меррон когда-то умела готовить.
Честное слово!
Об инструментах, которые вряд ли получится вернуть. Да Меррон и не знает, имеет ли она право и дальше заниматься тем, чем занималась. И не знает, хочет ли.
Да, трусость, но… ей не хочется больше видеть, как кто-то умирает. Это ведь пройдет?
Наверное.
Однажды ночью Меррон все никак не может заснуть, ворочается, сражается с рубашкой, которую все-таки стягивает, отправляя на пол.
– Ты ведь не спишь? – Это не вопрос – констатация факта. – Я знаю, что ты не спишь. И знаю, когда спишь. И где ты находишься, и… и это нормально?
– Да. Будет еще… плотнее.
На двуспальной кровати под балдахином, украшенным золотыми аксельбантами, становится тесновато. А Меррон переворачивается на живот, укладываясь почему-то поперек кровати.
– Я, кажется, совсем выспалась. И теперь буду мешать.
Она расставляет локти, и острые лопатки на спине почти смыкаются. Еще немного, и кожу прорвут.
…ей нельзя больше голодать.
…и нервничать.
…и Дар должен хорошенько подумать, прежде чем сделать выбор.
– Если хочешь, я уйду, – предлагает она.
Тогда он точно не заснет, да и… сейчас сна требуется много меньше.
– Не хочешь, – с чувством глубочайшего удовлетворения замечает Меррон. – Тогда расскажи о чем-нибудь… о Фризии. Нам ведь туда придется отправиться?
– Не знаю.
Хочет ли Дар вернуться домой?
Он не уверен. Его дом погиб вместе с семьей и, кажется, еще задолго до той ночи, когда алая волна выплеснулась на город. Что он помнит?
Людей, которых не стало.
Дворец, разрушенный до основания.
Город, ныне мертвый.
Дорогу. Кресты.
– Дар… – Меррон не позволяет остаться на той дороге, вытягивает из воспоминаний и сама цепенеет. Она выглядит уже почти здоровой, но это кажущееся здоровье, которое легко разрушить.
– Все хорошо, Меррон. Сейчас Фризия – это…
Десяток удельных доменов, которые грызутся между собой. Забытый, проклятый Дарконис, где, по слухам, еще живут безумие и призраки казненных. Обжитое пиратами побережье. И Цитадель последним оплотом Свободных людей.
Котел, где последние двадцать лет варились войны.
Справится ли с ним Дар?
Возможно. Лет этак за десять – пятнадцать, но… Меррон не выдержит.
Она пойдет за ним, без возражений и вопросов, будет терпеть, держаться, пока сил хватит. А они закончатся быстро.
Оставить ее на границе, как предлагает Ллойд? В каком-нибудь тихом городке, который был бы безопасен? Наведываться раз в году, а то и реже, выживая от встречи до встречи? И каждый раз трястись: не вывел ли тех, кто не слишком рад возрождению Фризии, на Меррон?
Не выход.
– Скажи, ты слышала что-нибудь о Хратгоаре?