Качает головой и ждет продолжения.
– Это остров, вернее острова. Два десятка крупных и с полсотни мелких. На некоторых только птицы и живут… еще тюлени вот. И морские слоны. И касатки туда заглядывают.
Север. Затяжная зима и короткое лето с цветущим вереском.
Население в сто тысяч. Разбросанные поселения, где живут общинами. Длинные дома с открытыми очагами. Узкие корабли, именуемые «морскими змеями», что без страха выходят в море, проводя там месяцы и даже годы, добираясь до самого края земли.
И храм, выложенный из грубо отесанных камней, опустевший еще после Первой войны. Черный круг-проплешина, который называют Следом Молота, поскольку божественный молот некогда упал на землю и ранил ее. И обычай, дающий раз в год каждому право бросить вызов кому угодно: хоть бы вольному ярлу, хоть бы хевдингу, хоть бы самому владетелю Хратгоара, конунгу, в чьих жилах еще течет кровь древних людей.
Победитель получает все.
– Ты вызовешь его?
– Вызову.
– И победишь? – уточнила Меррон.
– Конечно.
На Хратгоаре не будет дворцов и сложных дворцовых ритуалов. Заговоров. Политической целесообразности… они ценят силу. И силе покорятся.
– Когда?
– Осенью. Следующей. Мне надо кое-чему научиться.
А ей – отдохнуть, чтобы больше не замерзала от собственных мыслей. Рука и сейчас холодная. Ледяная просто рука забралась под рубашку.
– А мне?
– Если захочешь. Провоцируешь?
– Греюсь.
Взгляд честный. Невинный даже. Безумная женщина.
– И родинки проверяю. У тебя раньше много родинок было. Вдруг исчезли? Как ты тогда без родинок?
Повод был серьезным.
– Женщина, если ты не остановишься…
– …ты опять сбежишь. – Меррон убрала руку и отодвинулась. – Извини.
Все-таки запомнила. И вышло-то донельзя глупо: Дар просто не хотел спровоцировать очередной приступ. Оправдаться? Он не умеет. Да и не ждет Меррон оправданий, отворачивается.
– Я что-то… мне просто показалось, что ты… то есть я слышу, что ты…
Она забралась под одеяло.
– Меррон… а это уже непорядочно.
Одеяло подождет. И лучше, если на полу.
– Сначала дразнить, потом прятаться…
У нее сердце колотится как ненормальное. И сама дрожит, будто и вправду вот-вот замерзнет.
– Я не прячусь!
– Ага…
На шее нервно пульсирует жилка. А от кожи пахнет все тем же земляничным вареньем.
– Не шевелись.
– Почему?
– Потому что я так сказал. Жена должна быть послушна мужу…
А Дару надо убедиться, что он не причинит боли. И вспомнить ее тело. Угловатое. Нервное. Откликающееся на прикосновения. Ямка под ключицей. И нежная маленькая грудь. Шрам, которого не было. Пушок на животе…
…спешить некуда.
Замечательно, что больше некуда спешить.