Напомню, что все происходило в спальне, залитой лунным светом, около семи тридцати вечера, сразу после того, как наша героиня испытала прозрение. Не стоит искать другое слово. Прозрение — самое точное.
Итак, я расправляла джемпер в ящике, который был забит вещами, — это одно из мест хранения, куда попадает все то, что, возможно, никогда не понадобится, но ты никак не можешь выбросить, чтобы избавиться от лишних вещей. Нельзя сказать, что я приговорила джемпер к такой судьбе, просто этот ящик показался мне подходящим местом. Хотя, возможно, той ночью действовали более глубокие, темные силы, которые заставили меня принять такое решение. Как бы там ни было, когда я попыталась задвинуть ящик, он не поддался, — джемпер, как оказалось, был той самой соломинкой, которая сломала всем известно что. Я вынула и его, и лежавшие под ним вещи. Простыни — бесполезный свадебный подарок. Иногда в голову приходят забавные мысли: я отложила простыни в сторону, подумав, что им самое место в школьном буфете. Под ними (ящик уже напоминал пещеру Аладдина из моего прошлого) оказались несколько подставок под горячее с видами Лондона и альбом для гостей в красном кожаном переплете (все еще в целлофановой упаковке), а под ними? Что это там, упакованное в тонкую бумагу? Мое свадебное платье. Все еще, я в этом не сомневалась, с пятнами от шампанского, ведь я не прикасалась к нему с того дня. Ну-ну…
Что ж, что ж, что ж…
Прежде чем начнется скачка воспоминаний, позвольте мне накинуть на них упряжь. Я не шла по проходу в церкви в оборках белого тюля и органзы, и старинное кружево не спускалось каскадом по моей спине. Я вообще не ходила к алтарю. Мы расписались в очень милом регистрационном бюро, и платье на мне было (не забывайте, это случилось на Пасху) не особо праздничным: сшитое из индийского льна цвета слоновой кости с длинной юбкой и длинными рукавами, овальным вырезом, — я хотела быть одета подобающе. Сейчас мне кажется, что оно выглядело, как дорогая скатерть на столике в кафе. Естественно, в тот день я не только вплела розовые розы в волосы, но и приколола к плечу небольшой букетик, а еще на шее у меня была очень красивая розовая бархотка с небольшим золотым медальоном. Украшенное таким образом платье выглядело очень нарядным, чего я и добивалась. Но сейчас, когда я вынула его и расправила на полу, в голубом лунном свете оно казалось похожим на саван. И я не смогла удержаться. Возможно, «Грозовой перевал» произвел на меня большее впечатление, чем я осознавала. Потому что я надела это платье.